Скандалы не дремлют (ЛП)

— Да, думаю, это действительно спутало всю твою жизнь. Знаешь, ты мог бы вернуться в «Бонд Аэронавтикс» после обеда. Я поговорю с Тавией о фотографиях. Полагаю, это она отдала их Мэддоксу, но я проверю.

— Ни за что. — В этом вопросе он не уступит. Из-за пожара и роя журналистов мысль оставить ее здесь делала его более чем просто беспокойным. — Прошлой ночью кто-то пытался нас убить. Я не позволю тебе ускользнуть из моего поля зрения. Веришь ты мне или нет, независимо нужно это тебе или нет, по твоему мнению, я буду защищать тебя.

— Те двое пришли не для того, чтобы убить нас. Просто, когда они пытались поджечь дом Мэда, так уж получилось, что мы были там. Думаю, они намеревались уничтожить какие-то доказательства, замести следы.

— Да, но они были готовы убить нас, чтобы сделать это, — заметил он. — Один из них сбежал. Мы не знаем, вернется ли он, чтобы попытаться закончить работу. А значит, ты со мной застряла.

— Ладно. — Она нахмурилась, включив свой ноутбук и повернувшись к экрану, ее глаза сузились.

Это было не ее задумчивое лицо. Это было ее злое лицо. Он старался найти в нем что-то отталкивающее, но не получилось

— Что не так?

Она наклонилась вперед, ее пальцы летали над другой клавиатурой, которая, как оказалось, была подключена к монитору мега-размера.

— Кто-то копался в системе безопасности.

— Кто-то залез в здание? — чтобы войти или выйти из помещения был необходим магнитный пропуск. Каждый, кто находился внутри, носил его с собой. Пластиковые прямоугольники позволяли увидеть всю картину и содержали коды, которые определяли, на какие этажи и в какие отделы был разрешен доступ работнику. До того, как вчера охранники ввели его в систему, ему пришлось доказывать, что он был новым генеральным директором «Кроуфорд Индастриз».

— Нет. В мой компьютер. Кто-то пытался получить доступ к моему рабочему столу. — Ее пальцы летали по клавишам. — Это моя основная система. И она, и мой ноутбук подключены к резервной системе и моим мониторам, но здесь намного больше мощности и памяти, чем в моем ноутбуке. Кто-то пытался залезть в него, но после трех неудачных попыток ввести пароль система их заблокировала. — Она снова встала и потянулась к телефону. — Генри? Привет. Спасибо, я тоже рада вернуться. Можешь скинуть видео с камер безопасности вокруг моего офиса за последние тридцать часов или около того? Мне нужно знать всех, кто входил и выходил из моего кабинета. Я знаю, что это невозможно. Я заходила вчера утром, но с тех пор здесь явно кто-то побывал. Спасибо. — Она повесила трубку. — Он просмотрит записи. Здесь кто-то был, но что они искали? Секреты компании?

Гейб пожал плечами.

— Сейчас ты дорого стоишь. Скорее всего, один из сотрудников пытался проникнуть в твой компьютер, чтобы отыскать горячие сообщения в электронной почте или грязные фотки, которые он смог бы продать таблоидам за бешеные деньги. Если они получили доступ к твоему компьютеру, то могли получить доступ и к твоей учетной записи в «Облаке», верно?

— У меня нет учетной записи в «Облаке». А с чего у меня должна быть порнография на рабочем компьютере?

О, она была так наивна.

— Я не говорю о порно. Я говорил о голых фото. Тебя. Нас.

Она очаровательно покраснела.

— У меня нет ни того, ни другого. Это просто смешно.

Эх, а он бы не отказался от парочки ее фотографий обнаженной, разомлевшей и покрасневшей от оргазма.

— Но так случается. Ты же слышала о знаменитостях, которые хранят эти снимки на своих телефонах и компьютерах.

— Я ненавижу это. Я ненавижу все это. Как можно так жить, словно под микроскопом?

Он хотел обнять ее, но она бы, вероятно, запротестовала, так как в настоящее время они были одни.

— Люди всегда смотрят и судят. Мы все сталкиваемся с этим. Такой вид контроля для тебя в новинку. — Он пожал плечами. — Я привык к этому, сталкиваясь с прессой в течение многих лет. У меня не такие плохие отношения с ними, как у Мэда, хотя часто казалось, что он жаждет внимания. Но у Мэда не было и половины того, с чем приходится мириться Заку.

Были дни, когда Гейб включал новости и задавался вопросом, как Зак еще не застрелился. Быть президентом — одна из самых сложных работ в мире. У каждого было свое мнение, и все они стремились рассказать ему о нем.

— Не думаю, что смогу так работать. Невозможно в магазин выйти или в метро съездить, чтобы не привлечь внимания.

Да, она дала понять, что это было их камнем преткновения.

— Веришь или нет, все не всегда будет так плохо. Папарацци теряют интерес, как только такой человек как я женится, заводит нескольких детей и начинает проводить вечера дома с семьей. Конечно, вместе с этим пропадают и некоторые преимущества. Когда я становлюсь не таким интересным, мне уже не так охотно предлагают столики в популярных ресторанах.

— Когда у тебя есть маленькие дети, тебе выпадет удача давиться гамбургером в забегаловке фаст-фуда.