Скандалы не дремлют (ЛП)

Однако то, что она отдалась сегодня Габриэлю Бонду, отправило ее на неизведанную территорию. Она не могла делать вид, что все, что они разделили, не значит ничего, кроме простого удовольствия и способа забыть о своих бедах. Они уже признались, что нуждались друг в друге. Если он бросит ее завтра утром, то она, скорее всего, будет оплакивать его до конца своей жизни, потому что она была абсолютно уверена, что влюбилась в него.

Он открыл ящик в тумбочке и вытащил коробку презервативов. Обрадованная, что он был подготовлен, Эверли моргнула, когда он встал над ней, осматривая ее распростертое тело горячим взглядом. Он остановился на ее груди и точке соединения бедер. Этот пристальный взгляд должен был напугать ее, но его голубые глаза были такими теплыми, что она не могла не расслабиться и не дернуться, чтобы прикрыться. Что, собственно, он видел в ней? Когда он смотрел на нее так, она чувствовала себя красивой.

— Боже, ты хоть понимаешь, что делаешь со мной, Эверли? — его голос звучал низко и хрипло.

Она понимала, так как у него уже снова была эрекция. Нельзя было отрицать тот факт, что он нестерпимо хотел ее. Небольшая улыбка скользнула по ее губам.

— Конечно, понимаешь, — он невесело улыбнулся в ответ. — Черт, у тебя самая красивая грудь, которую я когда-либо видел. Позвони завтра Хилари и скажи ей объявить всем, что ты берешь выходные до конца недели.

Она покраснела из-за комплимента, а потом поняла, что провернул подлый ублюдок.

— Я должна ходить на работу, Габриэль. С тех пор как Малфорд ушел в отпуск, я отвечала за безопасность. И я отвечаю за администрацию, так как Тавию, вероятно, захватила вся эта шумиха в прессе из-за смерти Мэда и последние работы для предстоящего гала-концерта фонда. Ей только недавно дали Валери в помощь, а там много работы. К тому же, после того как мне перемыли косточки в прессе, я не хочу давать своим коллегам еще больше оснований думать, что я сплю с боссом.

Она перевернулась. Если намечается настоящий спор, Эверли не могла поддерживать его, развалившись обнаженной в кровати. Она должна хоть немного прикрыться. Футболка Коннора подойдет.

Прежде чем она успела взять ее, пальцы Габриэля обернулись вокруг ее лодыжки. Он снова перевернул ее и присоединился к ней на кровати, поставив одно колено между ее раздвинутыми ногами. Он возвышался над ней.

— Ты спишь с боссом, и это не их дело. Я не шучу. Позвони завтра и возьми отпуск, — он погладил руками ее ноги. — Они мне тоже нравятся. Каждый дюйм твоего тела великолепен.

— У меня есть обязанности на работе, и последний раз, когда я перечитывала их, удовлетворять потребности твоего члена в них не входило.

— Я назначу кого-нибудь еще исполнять административные обязанности. Несколько дней компания обойдется и без тебя. Черт, даже твои пальчики на ногах милые. До тебя у меня никогда не было футфетиша, — он погладил ее накрашенный ноготь, отчего ее кожа покрылась мурашками.

— Габриэль, я не могу этого допустить… все, что мы делаем вместе, полностью уничтожит мою профессиональную жизнь. Лесть не заставит меня передумать.

— Я не льстил тебе. Я злорадствовал, потому что вся эта прекрасная плоть — моя, — он поцелуями проложил дорожку вниз по ее ноге. — Это все — мое. Кстати, компания тоже моя. Возможно, ты забыла, но я не просто босс, я твой босс. Я говорю, чтобы ты взяла отпуск. Некоторое время ты не будешь покидать эту квартиру.

Но завтра у нее была назначена встреча с информатором, который якобы имел информацию об убийстве Мэддокса. Конечно, этот таинственный незнакомец предупредил ее не попадаться в сети Габриэля, но Эверли знала, что она целиком и полностью в ловушке. Да, они согласились быть партнерами во всем этом, но она до сих пор не решалась рассказать ему о встрече. Габриэль не одобрит ее. На самом деле, он, вероятно, оставит ее здесь со сторожевыми псами и сам вступит в контакт с информатором. Этого нельзя допустить. Ей было сказано придти одной, и она не хотела рисковать потерей этого источника в случае, если у него была жизненно важная информация. Эверли намеревалась выяснить, что знал этот человек, особенно если он выяснил, кто убил ее друга и мог реабилитировать Габриэля.

Он должен быть невиновен. Она не могла думать иначе, но также не могла дать ему все, что у нее было. Если она так поступит, он отстранит ее от расследования. Все знают, что две головы лучше, чем одна. Он нуждался в ней.

Гейб поцеловал ее в колено, и девушка не смогла сдержать дрожь. Кто бы мог подумать, что у человека там так много чувствительных нервных окончаний? Когда он сжал ее бедра и подул на кожу, все мысли вылетели из головы, в чем, вероятно, и заключался его план.

— У меня есть отдел, который нужно запустить, и сам он себя не запустит, — возразила она, хотя ее голос звучал так, словно она задыхалась. — Я не могу исчезнуть на неопределенное время.

Он опустился на колени, расположив рот прямо над ее киской.

— Ты должна будешь, потому что в ту же минуту, как пресса узнает, что ты в офисе, они будут прорываться в здание, сея проблемы. Никто не сможет заняться делом.