Скандинавские мифы и легенды. Жизнеописания богов и героев с иллюстрациями и подробными комментариями

Торговля янтарем, мехами и рабами увлекала многих скандинавских купцов на юг по балтийским путям, но была и другая причина совершить это длинное путешествие в Гардарики (скандинавское название Руси) и далее в Миклагард. Как русы, так и византийские императоры нуждались в наемниках, а воинственные скандинавы с их длинными топорами и франкскими мечами считались особенно ценными воинами. Люди, которых называли варягами – возможно, от старонорвежского слова со значением «присяга», – стали поступать на службу к византийцам, а некоторые из них образовали элитный отряд телохранителей самого императора. В отличие от русов, предводители которых сохраняли скандинавские имена, но перенимали культуру славянских племен, варяги чаще всего были скандинавами: они происходили из Швеции, но также из Дании, Норвегии и даже из Исландии. Варяги ценились за лояльность и верность клятвам, и императоры хорошо платили за службу этим присягнувшим воинам. Они даже имели право забирать себе из дворца сокровища после того, как умрет один император, и до того, как следующий взойдет на престол. Для воина вступление в варяжскую стражу было способом заработать состояние, особенно если дома его ждали неприятности, от которых ему приходилось бежать, – а они были нередки. Многие из этих варягов сражались в войнах по всей Империи, и они были одними из самых заядлых путешественников своего времени.

Гравюра на дереве, на которой изображен Пирейский лев с руническими граффити, рассказывающими о деяниях скандинавов в Греции (1889)

Руническое граффити в Айя-Софии в Стамбуле: свидетельство присутствия скандинавов в сердце Византийской империи

Некоторые воины-скандинавы, служившие в варяжской страже, увековечены дома на рунических камнях, вспоминающих их службу на юге, либо в сагах, записанных спустя долгое время после этого. Иные из этих наемников и сами выцарапывали руны, находясь на юге. Лев из белого мрамора, сейчас хранящийся в венецианском Арсенале, некогда гордо возвышался в афинском порту Пирее: то был памятник могуществу и морскому господству греков. Но в определенный момент в конце эпохи викингов группа скандинавов поместила на его бок собственную историю, записав ее рунами в форме змеи. Имена их затерлись до такой степени, что прочитать их практически невозможно, но велика вероятность того, что люди, записавшие руны, были варягами и сообщали о своих подвигах. Скандинавы служили византийскому императору, но трудно представить себе греков, которые решили бы сделать это странное дополнение к своему льву.

В конце эпохи викингов группа скандинавов поместила на его бок собственную историю, записав ее рунами в форме змеи.

Другой пример скандинавского граффити находится в центре самого Константинополя – в галерее Айя-Софии. Человека, оставившего свою метку под огромным куполом собора, звали Хальфданом: возможно, варяг заскучал, наблюдая за церемонией, смысл которой он едва понимал, и думал о собственных традициях и своем далеком доме.

ХАРАЛЬД СУРОВЫЙ

Харальд Хардрада более всего известен своим неудачным вторжением в Англию в 1066 году, но дни своей молодости он провел в варяжской страже, и он – самый известный из множества скандинавов, служивших на Востоке.

Харальду было всего пятнадцать лет, когда он сражался в битве при Стикластадире, где погиб его брат, конунг Олаф. Юноша бежал из Норвегии; сперва он получил убежище в Швеции, а затем сел на корабль, который плыл через Балтику и далее по речным путям на Русь. В столице Руси Киеве – или Конугарде, под каким именем его знал Харальд, – он встал во главе варяжских войск, защищавших город, и несколько зим прослужил конунгу Ярицлейфу. Но молодому норвежцу мало было остановиться на половине викингского пути в Миклагард: его манил великий город, где он мог приобрести серебро и славу.

Харальд взял с собой на юг большую свиту. Его боевые корабли были увешаны блестящими щитами, и дозорным, охранявшим Босфор, было ясно, что этот мореход явился сюда не для торговли безделушками. Харальд стоял на носу передового корабля и, прикрыв глаза рукой, увидел отблеск солнечного света на металлических крышах – а вскоре перед его взором взмыли вверх стены города.