Скарамуш. Возвращение Скарамуша

– Вы добились для нас успеха своим «Фигаро-Скарамушем», и, если будете продолжать в том же духе, я, конечно, не захочу потерять вас. Вот вам и гарантия.

– Однако сегодня вечером вы чуть не продали меня за двадцать луидоров.

– Потому что – черт побери! – вы взбесили меня, отказав в услуге, которая вполне вам по силам. Уж если бы я был таким законченным негодяем, как вы считаете, то мог бы вас продать еще в прошлую субботу. Я хочу, чтобы вы меня поняли, мой дорогой Parvissimus.

– Ради бога, только не извиняйтесь, а то вы становитесь еще утомительнее, чем обычно.

– Ну разумеется, вы не упустите случая понасмешничать. Ох, когда-нибудь вам это дорого обойдется. Итак, вот гостиница, а вы так и не сообщили мне своего решения.

Андре-Луи взглянул на него.

– Конечно, мне придется сдаться – другого выхода нет.

Господин Бине наконец-то выпустил его руку и хлопнул по спине.

– Хорошо сказано, дружище. Вы об этом не пожалеете. Говорю вам, сегодня вы приняли великое решение – а я кое-что смыслю в театре. Завтра вечером сами скажете мне спасибо.

Андре-Луи пожал плечами и зашагал к гостинице, но господин Бине окликнул его:

– Господин Parvissimus!

Андре-Луи обернулся. Перед ним высилась грузная фигура с протянутой рукой. Луна заливала ярким светом круглое лицо Бине.

– Господин Parvissimus, не держите камня за пазухой – терпеть этого не могу. Сейчас мы пожмем друг другу руки и все забудем.

С минуту Андре-Луи с отвращением изучал его, затем, поняв, что начинает злиться, почувствовал, что смешон – почти так же смешон, как этот подлый хитрец Панталоне. И тогда Андре-Луи рассмеялся и взял протянутую руку.

– Никаких обид?

– О нет, никаких обид, – ответил Андре-Луи.

Глава V

Входит Скарамуш

Скарамуш стоял перед зеркалом, рассматривая себя: набеленное лицо с закрученными усиками, тщательно наклеенными, старинный черный костюм, обтягивающий фигуру, на боку шпага, за спиной – гитара. Он был во всем черном – от плоской бархатной шляпы до туфель с розетками. Созерцание собственного отражения настроило его на сардонический лад, как нельзя больше подходивший для роли Скарамуша.

Андре-Луи размышлял о том, что его жизнь, до недавнего времени небогатая событиями, неожиданно стала бурной. За одну неделю он успел побывать адвокатом, народным трибуном, разыскиваемым преступником, билетером – и вот, наконец, стал шутом. В прошлую среду он вызвал слезы праведного гнева у толпы Рена, а в эту среду ему надо рассмешить до слез публику Гишена. Несмотря на различие ситуаций, тут было и сходство: в обоих случаях он был комедиантом. Да и роль, которую он играл в Рене, сродни той, которую сыграет сегодня на спектакле, – ибо кем же он тогда был, как не Скарамушем, маленьким застрельщиком, хитрым интриганом, разбрасывающим ловкой рукой семена смуты. Разница лишь в том, что сегодня он выступает под именем, верно характеризующим его амплуа, тогда как на прошлой неделе выступал под личиной респектабельного молодого адвоката из провинции.

Поклонившись отражению в зеркале, Андре-Луи обратился к нему:

– Шут! Наконец-то ты нашел себя, став самим собой. Несомненно, ты будешь пользоваться большим успехом.

Услышав, как господин Бине выкрикивает его новое имя, он спустился и увидел всю труппу, собравшуюся у выхода из гостиницы.

Разумеется, все изучали его с большим интересом, особенно господин Бине и Климена. Первый рассматривал его серьезным испытующим взглядом, а последняя – презрительно скривив губы.

– Неплохой грим, – заметил господин Бине. – Вы выглядите как настоящий Скарамуш.

– К сожалению, довольно часто мужчины не те, кем выглядят, – ледяным тоном сказала Климена.

– Ко мне эта истина сейчас не относится, – ответил Андре-Луи, – ибо впервые в жизни я тот, кем выгляжу.

Мадемуазель Бине еще сильнее скривила губы и отвернулась, зато другие по достоинству оценили шутку – возможно, потому, что она была туманной. Коломбина подбодрила Скарамуша дружеской улыбкой, сверкнув белыми зубами, а господин Бине еще раз поклялся, что у Андре-Луи будет большой успех, поскольку он смело бросается в это предприятие. Затем громовым голосом, на минутку одолженным у Капитана, господин Бине приказал труппе построиться для парадного марша.

Новый Скарамуш занял место рядом с Родомонтом, а так как старый ушел час тому назад, чтобы встать у входа в рыночный зал вместо Андре-Луи, они полностью поменялись ролями.

Актеры отправились в путь, возглавляемые Полишинелем, бившим в большой барабан, и Пьеро, который дул в трубу, а оборванцы, выстроившиеся шеренгами, наслаждались бесплатным зрелищем, принимая парад.

Через десять минут прозвучали три удара, открылся занавес и стали видны потрепанные декорации, изображавшие не то лес, не то сад, и Климена, в лихорадочном волнении ожидавшая Леандра. Этот меланхоличный влюбленный стоял в кулисах, напряженно прислушиваясь, чтобы не пропустить свою реплику, рядом с неоперившимся Скарамушем, который должен был выйти после него.