Скарамуш. Возвращение Скарамуша

Наконец занавес опустился в последний раз, и Скарамуша с Клименой много раз вызывали на поклоны.

Когда они отступили и занавес скрыл их от публики, начавшей расходиться, подошел господин Бине, потирая пухлые руки. Да, этот бродячий адвокат, случайно залетевший в труппу, послан самим небом, чтобы заработать ему состояние. Невиданный успех, выпавший на их долю в Гишене, следует удвоить в других местах. Теперь уже не придется спать под изгородью и затягивать потуже пояс – превратности судьбы позади. Бине положил руку на плечо Скарамушу и всмотрелся в него с улыбкой, льстивость которой не могли скрыть даже красная краска и огромный фальшивый нос.

– Ну, что вы должны мне сказать? – спросил он. – Разве я был не прав, когда уверял, что вы будете иметь успех? Неужели вы думаете, что я, всю жизнь проработавший в театре, не отличу прирожденного актера! Скарамуш, вы – мое открытие. Я направил вас на дорогу, ведущую к славе и богатству. Я жду благодарности.

Скарамуш рассмеялся в ответ, и смех его был не особенно дружелюбен.

– Панталоне есть Панталоне! – сказал он.

Бине помрачнел.

– Я вижу, вы еще не простили мне маленькой хитрости, с помощью которой я добился, чтобы вы не зарывали талант в землю. Неблагодарный! Я ведь хотел одного – помочь вам, и, как видите, это мне удалось. Продолжайте в том же духе, и вы закончите Парижем. Может быть, вы еще будете играть на сцене «Комеди Франсез» и соперничать с Тальма,[91]

Флери и Дюгазоном[92] – и всем этим будете обязаны старому Бине. Вы еще скажете спасибо этому мягкосердечному дураку.

– Если бы вы были таким же хорошим актером на сцене, как в жизни, то сами давно играли бы в «Комеди Франсез», – сказал Скарамуш. – Но я не держу камня за пазухой, господин Бине. – Он засмеялся и протянул руку, которую Бине схватил и крепко пожал.

– Вот и хорошо. Мой мальчик, у меня великие планы для вас – для нас. Завтра мы отправляемся в Мор – там до конца недели ярмарка, в понедельник попытаем счастья в Пиприаке, а потом надо подумать. Может быть, я близок к осуществлению мечты всей своей жизни. Сегодня вечером мы, наверно, заработали больше пятнадцати луидоров. Где же, черт возьми, этот мошенник Кордеме?

Бине назвал первого Скарамуша, который так некстати подвернул лодыжку, его настоящим именем, и это означало, что в труппе Бине ему никогда больше не видать почетной роли Скарамуша.

– Пойдемте поищем его, а потом отправимся в гостиницу и разопьем бутылочку самого лучшего бургундского, а то и две.

Но Кордеме нигде не было, и никто из труппы не видел его с конца представления. Бине прошел ко входу, но и там не нашел его. Сначала он разозлился, потом, продолжая напрасно звать Кордеме, встревожился и наконец, когда Полишинель обнаружил за дверью брошенный костыль, не на шутку разволновался. В душу Бине закралось ужасное подозрение, и он заметно побледнел под гримом.

– Но он же не мог ходить без костыля сегодня вечером! – воскликнул он. – Как же он ушел без костыля?

– Наверно, он пошел в гостиницу, – предположил кто-то.

– Но он же не мог ходить без костыля, – настаивал господин Бине.

Поскольку стало ясно, что Кордеме нет в рыночном зале, все отправились в гостиницу и оглушили хозяйку расспросами.

– Да-да, господин Кордеме недавно заходил.

– Где он сейчас?

– Он сразу же опять ушел. Он заходил за своей сумкой.

– За своей сумкой! – Бине чуть не хватил апоплексический удар. – Когда это было?

Она взглянула на часы, висевшие над камином.

– Примерно полчаса назад, за несколько минут до ренского дилижанса.

– Ренского дилижанса! – Господин Бине лишился дара речи. – А он… он мог ходить? – спросил он наконец в ужасном волнении.

– Ходить? Да он бежал как заяц, когда вышел из гостиницы. Я сама подумала, что это подозрительно, – ведь он так сильно хромал, с тех пор как упал с лестницы. А что случилось?

Господин Бине рухнул в кресло, схватился за голову и застонал.

– Этот мерзавец все время притворялся! – воскликнула Климена. – Он разыграл падение с лестницы, это был трюк. Он надул нас.

– Пятнадцать луидоров, не меньше, а то и все шестнадцать! – воскликнул господин Бине. – О, бессердечный негодяй! Надуть меня, который был ему отцом, – да еще в такой момент!

Актеры стояли молча, застыв в страхе, и гадали, насколько теперь уменьшится их скудное жалованье. Вдруг раздался смех.

Господин Бине сверкнул налившимися кровью глазами.

– Кто смеется? – взревел он. – Кто этот бессердечный негодяй, который имеет наглость смеяться над моим несчастьем?

Андре-Луи, все еще облаченный в великолепный черный наряд Скарамуша, смеясь, выступил вперед.

– Ах, это вы! Вы у меня не так засмеетесь, мой друг, если я вздумаю возместить убытки одним способом, известным мне.

– Тупица! – презрительно отозвался Скарамуш. – Слон с куриными мозгами! Ну и что с того, что Кордеме удрал с пятнадцатью луидорами? Разве он не оставил вам взамен нечто гораздо более ценное?

Господин Бине разинул рот от удивления.

– Да ты, наверно, выпил – и хватил лишку, – заключил он.