Скарлетт

Шел дождь. Настоящий дождь, а не туманный ливень, который был привычен. Скарлетт чувствовала удовлетворение.

– Колум хочет узнать, не лучше ли вам. Можно мне впустить его?

– Не сейчас. Скажи ему, что я повидаюсь с ним позже. Я хочу поговорить с ним, но не теперь. Иди. Скажи ему. И попроси его помочь тебе заказать завтрак для меня.

Глава 57

Скарлетт заставляла себя глотать кусок за куском. Как она сказала Бриди, ей нужны силы.

После завтрака она отослала Бриди, строго наказав ей вернуться через два часа. Затем села за письменный стол у окна и, слегка нахмурившись, быстро исписала несколько листов толстой кремовой бумаги. Написав и заклеив два письма, она долго смотрела на чистый лист бумаги, лежавший перед ней. Письмо она составила в уме еще ночью» но не могла заставить себя взяться за перо и начать писать. Вся ее природа протестовала против того, что она собиралась сделать.

Скарлетт поежилась и отвернулась от бумаги. Ее взгляд упал на маленькие фарфоровые часики на столе, и она вздохнула, потрясенная. «Так поздно! Бриди должна вернуться уже через сорок пять минут. Я не могу откладывать это дольше, ничего не изменится от того, что я буду оттягивать. Другого пути нет. Я должна написать дядюшке Генри, проглотив обиду, и попросить о помощи. Это единственный человек, кому я могу доверять». Стиснув зубы, она взялась за перо. Ее обычно аккуратный почерк был неразборчивым и неровным, когда она писала слова о передаче управления ее делами в Атланте и золотого запаса в банке Атланты Генри Гамильтону.

Ей казалось, что земля уходит у нее из-под ног. Она физически ощущала себя больной, сильно кружилась голова. Она не боялась, что старый адвокат обманет ее, но не было уверенности, что он будет следить за каждым пенни, как обычно делала она. Ему можно доверить только сбор и хранение выручки магазина и бара. Еще она доверяла ему инвентаризацию магазинного имущества и контроль за арендной платой салуна.

Контроль. Она уступила контроль за своими делами, своей безопасностью, своим успехом именно тогда, когда он особенно был нужен. Покупка пая Кэррин в Таре пробила глубокую брешь в ее накоплениях, но сейчас было слишком поздно прерывать сделку, и Скарлетт не прервет ее, если бы даже могла. Ее мечта проводить лето в Таре с Реттом теперь нереальна, но Тара есть Тара.

Строительство домов на окраине города было еще одной статьей расхода, но оно должно быть завершено. Если бы только она не сомневалась, что дядя Генри согласится со всем, что ни предложит Сэм Коллетон, не уточняя затрат. Хуже всего, что будет потом. Все может быть.

«Я не могу сделать этого!» Скарлетт громко застонала, но продолжала писать. Она писала, что собирается в длительный отпуск, едет путешествовать. У нее не будет адреса, куда можно отправлять почту. Слезы застилали глаза. Она посмотрела на слова – они расплывались. Скарлетт смахнула ресницами слезы. «Довольно!» – приказала она себе. Необходимо обрезать все связи, иначе Ретт сможет выследить ее. А он не должен знать о ребенке до тех пор, пока она не сочтет нужным рассказать ему. Но как она сможет родить, не зная, что дядя Генри делает с ее деньгами? А если будет угроза ее сбережениям? Или сгорит ее дом? Или еще хуже – ее магазины?

Она должна все вынести и вынесет. Перо торопливо царапало по страницам детальные распоряжения и советы, которыми Генри Гамильтон, вполне вероятно, пренебрежет.

Когда вернулась Бриди, все письма были готовы. Скарлетт сидела в кресле с разорванным корсетом на коленях.

– О, я забыла, – промычала Бриди. – Мы вынуждены были разрезать шнуровку, чтобы дать вам возможность дышать. Что прикажете мне делать? Здесь должен быть магазин поблизости, куда я могу сходить…

– Ничего! Не беда! Это неважно, – сказала Скарлетт. – Ты можешь зашить на живую нитку мое платье, а я надену плащ, чтобы скрыть стежки на спине. Давай, становится поздно. У меня масса дел.

Бриди взглянула в окно. Поздно? Не было еще девяти часов утра. Она послушно отправилась распаковывать сумку со швейными принадлежностями, которые Кэтлин помогла ей собрать для новой роли горничной.

Через полчаса Скарлетт постучала в дверь комнаты Колума. Хотя глаза ее ввалились после бессонной ночи, она была безукоризненно одета и не чувствовала усталости. Самое худшее миновало, теперь надо приступать к делу. Это восстановит ее силы.

Она улыбнулась кузену, когда тот открыл дверь.

– Твой воротничок защитит твою репутацию, если я войду? – спросила она. – Я должна поговорить с тобой наедине.

Колум поклонился и широко распахнул дверь.

– Замечательно видеть тебя улыбающейся, дорогая Скарлетт.

– Надеюсь, что прошло не так уж много времени, прежде чем я смогла снова улыбаться. Скажи, письмо из Америки потеряно?

– Нет, оно у меня. Я понимаю, что случилось.

– Да? – Скарлетт снова улыбнулась. – Тогда ты умнее меня. Я знаю, но, вероятно, никогда не пойму.

Она положила три письма на стол.