Сказ о том, как тяжела попаданская доля (СИ)

— Ну-у… — Охренэль хотела завернуть в ответ какую-нибудь заумь, чтобы сбить чародейку с толку и не дать ей понять, что сама Охренэль понятия не имеет как и почему проявляется в ней эта ее чудесная способность, но в голову, как назло, ничего путного не приходило. (Возможно, еще и потому, что внутри нее все ликовало и пело от сознания собственной неординарности и исключительности: вот, нашлась же и у нее некая суперспособность, да еще такая полезная для общения с чародейками).

— Все дело в том, что ты не из нашего мира, — рассуждала Йеннифэр, разговаривая более сама с собой, чем с Охренэль. — Вот где зарыт вампир. Я не могу на тебя настроиться. Моя сила будто утекает в пустоту, поэтому я и истратила ее на тебя так много. Ты прямо как двимерит ходячий. Хотя нет, тот блокирует магию, а ты… как чурбан. Сколько по нему не тюкай, толку никакого.

— От чурбана слышу! — обиделась Охренэль.

— А знаешь что, — Йеннифэр как-то нехорошо прищурилась. — Не очень-то ты и крепкая.

— Чего?

— Я вот думаю, что и без магии вполне с тобой справлюсь. Посидишь у меня денек на цепи без еды и воды и все-е мне расскажешь.

— Ты чё, охуела, тварь! — взвилась Охренэль. — Да я тебе сейчас всю твою рожу спущу, хрен потом заштукатуришь!

— Еще кто кому и что спустит! — ответ Охренэль только еще больше раззадорил Йеннифэр.

Дамы встали друг напротив друга в боевую стойку.

— Э! Девчонки, вы совсем с глузду двинулись? — из кармана Охренэли высунулась рыжая голова ее мелкого советчика. — Чё за мода у вас: чуть что — сразу в космы вцепляться.

— Ай, кто это?! — Йен брезгливо сморщилась при виде мелкого создания. Было видно, что вообще-то ей очень хочется завизжать и прыгнуть с ногами на кровать, но она, разумеется, смогла сдержать сей унижающий ее порыв. — Это твой личный чистильщик карманов? Убирает скопившийся там мусор? — язвительно поинтересовалась она, окончательно справившись с эмоциями.

— Разрешите представиться, Кузьма, — рыжик стянул с головы свой замурзанный картуз и изобразил видимость вежливого поклона. — И да, прекрасная госпожа права, я чистильщик, уборщик мусора, но не карманного. Лично с вами мы однажды встретимся на каком-нибудь из перекрестков и вот тогда побеседуем уже предметно. А сейчас, насколько я понимаю, вы озадачены совершенно другими вещами. Ну-ну, госпожа Йеннифэр, не надо махать своими холеными ручками и искрить своими наманикюренными пальчиками. Я понимаю, что говорю сейчас не особо приятные для вашего слуха вещи, но, увы их ах, вы сами знаете, что не вечны. За свою долгую, я бы сказал, слишком долгую жизнь вы привыкли к тому, что на ваше хамство вам мало кто отвечает взаимностью. Это развращает. Дает иллюзию безнаказанности и вседозволенности. Но ответить однажды придется и за базар, и за содеянное. Да не делайте вы такого лица, от этого появляются морщины, а ведь мы же с вами этого не хотим. Не волнуйтесь, наша встреча на перекрестке случится еще не скоро. А до этого момента вам предстоит еще много славных дел.

— Силен ты языком возить, — неодобрительно заметила Охренэль, в то время, как Йеннифэр в нетипичной для нее манере, то есть молча, слушала речь странного создания. — Ишь, как перед этой фифой рассыпаешься. Со мной, значит, можно попросту, а этой все политесы да реверансы.

— Все-таки ее антураж обязывает, — объяснил Кузьма. И так как Йеннифэр все еще молчала, он продолжил:

— Надо полагать, госпожа Йеннифэр озабочена очередным неожиданным исчезновением из ее жизни некоего ведьмака Геральта. А также ее очень заботит вопрос, не связано ли это с тем, что она самонадеянно и опрометчиво поспособствовала отмене исполненного неким джинном желания, которое связывало ее и оного ведьмака. Госпожу Йеннифэр сгубили свойственные ей импульсивность и излишняя самоуверенность. И теперь госпожа Йеннифэр ужасно волнуется: а вдруг без магической подпитки чувства Геральта к ней иссякли и он сбежал с тем, чтобы больше никогда не возвращаться. Но госпожа Йеннифэр не собирается мириться с таким положением дел и не будет просто сидеть сложа руки, гадая верны ли ее предположения или Геральт и на этот раз удрал от нее просто по старой доброй традиции. В любом случае госпожа Йеннифэр уверена, что ей надо проявить активность, а некий приворотный артефакт уж точно не испортит дела.

— Ты преувеличиваешь значимость этого самого некоего ведьмака для меня, — холодно сказала Йеннифэр.

— Оу, я ошибся? Приворотный артефакт нужен госпоже Йеннифэр для того, чтобы влюбить в себя кого-то другого? Истредда? Ой, нет, кому он нужен по прошествии стольких лет. Краха ан Крайта? Да ну, он уже слишком стар для такой красотки, к тому же обременен взрослыми детьми, которые будут создавать проблемы. Эмгыра? Ах да, он же помер — такая неприятность. Может, Эредина? От ненависти до любви, говорят, один шаг. Хотя, пожалуй, для вас он слишком молод. Аваллакʼх! Вот удачная партия! Степенен, сведущ, знающ… и уже далеко не молод, так что если госпожа захочет гульнуть (она ведь это дело любит), помехой он не будет.