Сказ о том, как тяжела попаданская доля (СИ)

— Ну так война. Мародеры. Зачастили сюда всякие сомнительные личности, минуя посредников, в надежде срубить легких денежек. А Хорст справедливо прикинул: зачем платить, если можно взять даром. Раритет — в копилку, незадачливого охотника за легкой наживой — на корм трупоедам. Выгода со всех сторон: и добро прибывает, и деньги целы. И шито-крыто все. Радовиду не пожалуешься, коли Хорст у него в почете. Да и кто будет искать неизвестного того-не-знаю-кого. Если и была у того родня какая, просто скажут, что на войне сгинул — и все, концы в воду.

— Война когда-нибудь закончится. А репутацию настолько подмокшую потом хрен высушишь.

— Это меня уже не касается. Ты ведь теперь вместо меня тут будешь. Вот новому хозяину это и скажи.

— Не, Гаэтан. У меня с Эвальдом договор разовый. Вот с тобой бы он с удовольствием заключил долгосрочный. Собственно, он просил это тебе и передать, если я тебя найду. Но если тебе неинтересно, могу сказать, что я тебя уже не застал.

— Ох, сдается мне, Геральт, что он сука еще та, — поскреб бритую макушку Гаэтан.

— Правильно тебе сдается. Но если ты сейчас выложишь ему всю правду про Хорста и его методы, он под влиянием момента заклеймит братца позором и, возможно, на вооружение его тактику брать не будет. Особенно, если надавить на репутацию Дома и намекнуть, что войне, возможно, скоро придет конец.

— А с чего ты взял, что войне скоро конец?

— А с того, Гаэтан, что все войны когда-нибудь заканчиваются. Сколько лет нас уже колбасит? Все устали. Всем мира хочется. И поэтому императорам, которым не нажраться никак, настало время своей войной подавиться. Один вот уже готов. Еще один остался.

— Помрет Эмгырка — войне конец, — согласился Гаэтан. — Да только с чего ему дохнуть? Он вроде не сильно еще стар и не болен.

— А с того, что достал он всех, и чужих, и своих, — сказал Геральт. — Да и хрен с ним, с Эмгыром. Ты-то что делать думаешь? То есть, что мне Эвальду передать?

— Скажи, я согласен, — сказал Гаэтан, укладываясь на кровать. — Сейчас вылежусь, потом схожу к докторице… И приступлю.

— Ну, нашел ты этого, как его? — поинтересовался Эвальд, когда Геральт вернулся в сокровищницу.

— Гаэтан его зовут. Ты запиши себе на бумажке, что ли, если так запомнить имя хранителя твоего покоя и благосостояния не можешь.

— Это значит, он согласен, — проигнорировав сарказм Геральта, резюмировал Эвальд.

— Да. Как я и предполагал. Кстати, у него есть любопытная информация о новых традициях Дома Борсоди, которые ввел в оборот твой братец Хорст.

— Какая-нибудь хрень, зная этого упыря, — презрительно фыркнул Эвальд.

— Судить тебе, конечно. Но, думаю, папаня ваш в гробу бы перевернулся, узнай, как его сынок блюдет традиции и что делает с репутацией, которую старик Максимилиан с таким трудом зарабатывал.

— Да я ни секунды не сомневался в том, что эта тля, — Эвальд кинул полный ненависти взгляд на тело брата, — пустит прахом все, что отец наживал непосильным трудом. Я верну Дому Борсоди его честное имя. И не позволю порочить репутацию нашей славной фамилии.

— Рад это слышать, — кивнул Геральт. — Раз так, ловлю тебя на слове, которое ты мне дал. Шкатулочку, которая Дом Борсоди, я сталбыть забираю.

— Не, погоди. Геральт, ты бери что хочешь, но шкатулку я тебе отдать не могу.

— Нет, Эвальд, это ты погоди. Ты нам всем, включая мою девушку, наобещал, мол, берите, что хотите. Если это самое «что хотите» включало в себя все, кроме шкатулки Дом Борсоди, надо было сразу об этом предупреждать. Я бы тогда и впираться не стал. А так получается, дело сделано, а ты новые пункты в договор вносишь.

— Да еще и не сделано вообще-то ничего, — вмешался Йорвет. — Права нашего наследного принца на Домик и все сокровища доказать бы неплохо. А завещаньице-то, меж тем, тю-тю.

— Что? — Эвальд подскочил к шкатулке — тому самому Дому Борсоди в миниатюре, который был нужен Геральту — и открыл крышку. — Пусто, — пробормотал он.

— Ну так я шкатулочку-то заберу, — снова напомнил о себе Геральт.

— А, да, — Эвальд машинально протянул ведьмаку уже ненужную ему принадлежность.

— Ну вот, — радостно заявил Геральт, принимая из рук обескураженного Эвальда шкатулку. — И стоило из-за ерунды в бутылку лезть.

— Но подождите, — Эвальд оглядел собравшихся, затем остановил свой взор на Йорвете. — Завещания в шкатулке нет. Но в то же время эльф видел его своими… Ознакомлен, в общем, причем в подробностях. И как это стало возможным?

— Сунули под нос — я и прочел, — невозмутимо пожал плечами Йорвет. — Но тебе ведь не это интересно. Ты хочешь знать, кто похитил из шкатулки завещание твоего отца? Я тебе честно скажу: не знаю.

— Почему я должен тебе верить?

— А мне плевать, веришь ты или нет, — хмыкнул Йорвет. — Я говорю, как есть.

— Эвальд, и потом, теперь уже не важно, кто похитил завещание, — добавил Геральт. — Важно, что, оно, вероятно, в руках твоих союзников, а не врагов. И потом, с пунктом про братское рукопожатие на Бельтайн надо явно что-то делать. Ведь с такой припиской завещание тебя вряд ли устроит.