Сказ о том, как тяжела попаданская доля (СИ)

Что же до Маши, то ее события, взбудоражившие местное общество, практически не затронули. И это было вовсе не удивительно — ведь она полноценным членом этого самого общества пока еще не являлась. Посему же, пока ольхи подготавливали базу для грядущих реформ, а Эредин вникал в государственные дела, Маша была занята тем, что пыталась определить свое место в этом новом для себя мире. Конечно, окажись она здесь в самом начале своей попаданской карьеры — ни проблем, ни сомнений, ни затруднений в установлении статуса у Маши бы не было: разумеется, она сразу обозвала бы себя королевой эльфов, самой крутой, наделенной всевозможными умениями и талантами, а заодно еще парой-тройкой эксклюзивных, присущих только ей способностей, магичкой, самой прозорливой и успешной пророчицей всех времен и народов, самой лютой воительницей, а заодно — Дитём Старшей Крови и Королевой Дикого Гона в одном флаконе. Но, как теперь из собственного горького опыта знала Маша, проку лично для нее во всех этих громких титулах не было никакого, потому что по-настоящему ни быть, ни даже хотя бы прослыть всем этим она не могла. А это значило, что интегрироваться в ольховое общество ей предстояло обычными методами с набором своих естественных весьма средненьких характеристик. При этом особое отношение к ней Эредина задачу вряд ли упрощало. Как мало помогала в том и ее официальная должность — Первый Помощник Главного Навигатора Народа Ольх. Спору нет, звучало это звонко и внушительно. Однако Маша прекрасно понимала, что первым помощником она является исключительно потому, что ни вторых, ни третьих — да и вообще никаких иных помощников Карантира у aen elle в данный момент просто не существует. А посему обольщаться на счет своих навигаторских способностей Маше особо не стоило.

В этом мире хозяевами жизни были эльфы. Люди здесь либо прислуживали им, либо занимались работой, которой сами эльфы гнушались. Это правило выполнялось безоговорочно, и исключений из него не существовало.

В Машиной же голове все еще не хотел укладываться тот факт, что такая культурная и развитая раса, достигшая небывалых высот в самых разных областях, а особенно — в архитектуре и искусстве, и даже сумевшая в совершенстве овладеть магией и поставить ее себе на службу, была совершенно чужда демократических ценностей. Но права человека действительно являлись для эльфов пустым звуком, а расовая дискриминация была одним из главных принципов их мировоззрения и государственного устройства. Сама же Маша была для эльфов не более чем королевским трофеем. А то, что ей предстояло заняться несвойственным для местных людей делом, практически никого не интересовало: ведь королевские указы тут не обсуждались, и эльфы деловито и рационально признавали, что раба-профессионала целесообразно использовать на тех работах, где он будет наиболее полезен.

Правда, сама Маша начала сильно сомневаться в своей полезности на том поприще, которое выбрал для нее Эредин, после первых же занятий по физической подготовке и основам магии. Казалось бы, вот оно, столь вожделенное ею вначале попаданческое счастье, и пусть учить ее будут не Геральт и Трисс, а Имлерих и Карантир, но ведь важно не это, а именно тот самый кайф погружения в мир меча и магии…

Маша поняла, что кайф обломился, когда задыхаясь после небольшого кросса, посмотрела на удрученное лицо Имлериха.

— М-да, — эльф задумчиво перевернул песочные часы: по ним он отслеживал время, за которое Маша бегом преодолеет заданную дистанцию. — Для первого раза, для неподготовленной девчонки… — начал было он, но потом вздохнул и прямо посмотрел на все еще не могущую отдышаться подопечную. — Такое чувство, что ты не двадцатилетняя девушка, а бабка тысячелетняя, которая всю жизнь просидела в кресле, вылезая на улицу раз в век по завету. Что ж ты, чуток пробежалась — и язык на сторону. Совсем никакой выносливости нет.

— Ну-у, я… В общем, не особо активный образ жизни вела, — призналась Маша. — А оно мне нафиг было не надо, — тут же поспешила оправдаться она. — Я в школе олимпийского резерва не училась, мне эта беготня по стометровкам нахрен была не нать! Я ж не знала, что жизнь моя вот таким боком повернется.

— Да так-то можно было бы тебя поднатаскать, чтобы хоть дыхалка стала покрепче, — поскреб затылок Имлерих. — Но на это потребуется время, которого нам Эредин не дает.

— Что, опять воевать хочет? — отважилась спросить Маша, пользуясь тем, что Имлерих был настроен к ней доброжелательно и поболтать был в принципе не против.

— Не то чтобы прямо воевать… — уклончиво ответил Имлерих.

— Так вроде некем же.