Сказ о том, как тяжела попаданская доля (СИ)

— Отблагодарит он тебя за верную службу, не волнуйся, — усмехнулся Карантир. — Если вернемся с добычей, то Эредин будет в хорошем настроении, и всем перепадет его милостей. Нам — материальных благ, а тебе, — Карантир подмигнул девушке, — королевских ласк. Эредин — добрый король. Он своих никогда не обижает. Так что радуйся, что ты с нами, а не против нас. Для dh’oine — великая честь подняться на борт Нагльфара в качестве члена команды, а не раба.

— Послушай, Карантир, — Маша решила сменить неприятную ей тему. — А можно я тебя спрошу, как навигатор навигатора, так сказать?

— Спрашивай, — Карантир, удивленный таким поворотом разговора, воззрился на Машу.

— Ты ведь сказал, что я — антимаг?

— Да. Ты блокируешь магию лучше всякого двимерита. То есть не так: магия притягивается к тебе, стремясь заполнить пустоту — ведь вселенная, как известно, пустоты не терпит. Но ты не сосуд, ты просто передатчик, через который магия возвращается в ее первозданное состояние. Тебе все равно, ты ведь этого даже не чувствуешь, а из мага таким образом можно вытянуть все силы, вплоть до полного истощения и смерти. Ну, если он вовремя не спохватится, конечно.

— А как же тогда ты и Нагльфар — он же приводится в движение магически? Разве тут нет противоречия? И мое нахождение здесь не опасно для вас?

— Нет, мой Первый Помощник, — покачал головой Карантир. — Моя магия тебе неподвластна. Это я тебе как навигатор навигатору говорю.

— Но…

— Как ты сама говоришь, гены пальцем не задавишь, — продолжил Карантир. — А они-то и позволяют мне странствовать между мирами. И черпать магию из межмирового пространства. Поняла?

— Основа твоей магии и моей антимагии — межмировая, типа, пустота? — сообразила Маша.

— Ага, — кивнул Карантир. — В которой на самом деле мно-ого ценного. Если уметь увидеть и взять. А еще пустота — бездонна и по сути бесконечна. Чувствуешь, какие перспективы?

— Для тебя — да. Для меня — все без толку, потому что из ничто не получится нечто. Разве что… Я ведь могу выкачать из мага силы, а ты…

— А я их тут же подобрать, — закончил мысль Карантир и весело подмигнул Маше. — Неплохой тандем выйдет.

… Потом, лежа без сна в каюте Нагльфара, Маша вновь и вновь мысленно возвращалась к разговору с Карантиром. Она думала о том, что привела Дикую Охоту в этот мир. А Эредин со своим воинством пришли явно не для того, чтобы нести дары просвещения тем, кто населял эти земли. «Разрушительница миров», — горько усмехнулась Маша, вспоминая свое наспех придуманное идиотски-залихватское прозвище, которое она гордо выпалила Перу Гюнту в ответ на вопрос анкеты. А ведь он просил сначала думать, а потом писать. Но разве тогда она его слушала? Да и зачем? Ведь в тот момент ей казалось, что все будет легко, просто и весело. А потом был свист стылого ветра в ушах, дикий вой чудовищного создания, прыгнувшего на нее, боль и темнота… Ее первая встреча с Дикой Охотой. С нее началась история Машиного попаданства, к ней же она в итоге и вернулась. Ее персональный Уроборос укусил свой хвост, приведя Марию сначала в диспетчерскую к Эредину, а потом и сюда, в каюту Нагльфара — чудовищного корабля эльфов, что несли беды и разрушения на мирные земли мирных народов. Впрочем, мирных ли? И разве история ее собственного мира не писалась от войны до войны, отмеченная кровавыми вехами завоеваний и побед, дворцовых переворотов, народных восстаний и революций? «Все всегда воюют со всеми, а ты лишь выбираешь сторону, — подумала Маша. — Хотя, чаще всего тебе даже не предоставляют выбора».