Сказание о наших готских предках

Благоверному Реккареду это ничем не грозило. Ибо он, как подчеркивал архиепископ Исидор, вернул православной церкви все имущество, переданное в царскую казну вследствие «кощунственной алчности» его отца Леовигильда. На котором Исидор Севильский, так сказать, «живого места не оставил»: «Хоть он и был отличным полководцем, но не было в его победах благочестия, что отразилось на его славе < … > Переполненный безумием арианского заблуждения, Леовигильд начал преследование кафоликов, сослал епископов, отнял доходы и привилегии у (православной — В.А.) церкви < … > Леовигильд был безжалостен к некоторым из своих людей, если он видел кого-то выдающегося знатностью и могуществом, то либо обезглавливал его, либо отправлял в ссылку. Он был первым, кто увеличил поборы и первым, кто наполнил казну, грабя граждан и обирая врагов». А вот Реккареда облагодетельствованные им иерархи церкви и не уставали восхвалять на все лады: «Он был благочестивым человеком, отличным от отца по образу жизни. Тогда как один был неверующим и предрасположенным к войне, другой был миролюбивым и деятельным в мирное время; один распространял могущество народа Готов через искусство войны, другой возносил народ посредством победы веры < … > Он был добрым и мягким, необычайно ласковым, и настолько сердечным и доброжелательным, что даже плохие люди желали его любви < … > Он был настолько милосердным, что часто уменьшал подати своего народа, даруя ему прощение < … > Он провозгласил единство трех ипостасей Господа: Сын рожден единосущно от Отца, а Святой Дух не разделен с Отцом и Сыном и есть Дух их обоих, соединяющий их в единое целое». Испания же под правлением Реккареда, по Исидору, процветала во всех отношениях: «О Испания, ты — знаменитейшая из всех стран, простирающихся от океана до самой Индии. Благословенная страна, счастливая своими государями, мать многих народов, ты — царица всех провинций (видимо, имеются в виду провинции продолжающей, в представлении епископа, существовать — пусть даже чисто гипотетически! — единой Римской «мировой» империи, частью которой, вопреки очевидности, продолжало считаться вестготское царство — В.А.), от тебя получают свет Восток и Запад, от тебя, славы и чести всего земного круга, знаменитейшая часть Вселенной. На твоей земле изобильно процветает славное плодородие готского народа и т. д.». Выходит, что велеречивый иерарх был убежден в том, что Испания — сокровищница духа и учености (несущая свет Востоку и Западу). Доказывая нам тем самым нечто очень важное. А именно — факт продолжение существования на Иберийском полуострове римской культуры и образованности даже под властью свевов и готов, а после завоевания свевского царства Леовигильдом — также в объединенной Реккаредом готской Испании.

Моммзен указывал на то, что эта провинция, на которую чисто римские, италийские, литераторы смотрели, из-за «странной латыни испанцев», несколько свысока (и даже высмеивали испанских провинциалов в своих сатирах), стала еще при Юлиях-Клавдиях (Сенека, Лукан, Марциал, Квинтилиан), но особенно — в позднеимперский период, настоящим прибежищем римской образованности, поэзии, точных и гуманитарных наук. Да и сам Исидор, подобно целой плеяде своих не менее ученых современников, чьи имена ныне почти совершенно забыты, усердно заботился о поддержании римских культурных традиций и в условиях готского господства. Об этом не следует забывать, говоря о пышном расцвете арабской мусульманской культуры в Испании, затмившей собой все, что существовало в иберийском культурном пространстве до нее. Несомненно, сохранение вестготами римских культурных традиций сыграло немаловажную роль в расцвете арабской культуры именно на Пиренейском полуострове.

Из дальнейшего текста Исидора, который мы не будем здесь воспроизводить из-за нехватки места, однозначно явствует, что объединение Испании Реккаредом оказало самое благотворное влияние и на хозяйственную жизнь. Наслаждаясь благами наконец-то наступившего мира, народ перешел к решению более масштабных задач, не подчиненных первоочередной необходимости обеспечения пропитания, так долго определявшей жизнь вестготов. Теперь готы могли, к примеру, не думая только о хлебе насущном, заниматься на досуге коневодством. И готские породы лошадей вызывали восхищение во всех странах Экумены. Горное дело, почти заброшенное на протяжении многих поколений, возродилось. Да и развитие ремесел достигло новых высот. Готские ремесленники — от дубильщиков и красильщиков до гранильщиков драгоценных камней и ювелиров — не знали себе равных.

С учетом столь бурного развития ремесел странным представляется лишь заметное отставание вестготов в области архитектуры. Ну, не могли они похвастаться чем-то, сравнимым с архитектурными шедеврами современной им Италии — хотя бы Равенны или Рима.