Сказание о распрях 2

– … А у твоей бабушки, матери Хризольды случился сердечный приступ; она слегла и более уже не вставала, пока и вовсе не умерла. В самом же замке приключился пожар, и чего только не было. Дед твой, князь Кристиан, горюя по княгине и княжне, вместе с родителями Вильхельма начал прочёсывать местность, но тщетно. Позже он ускакал было в столицу, но и туда не доехал, и обратно не вернулся: сказывают, напали на него разбойники с большой дороги, ибо ехал он один и налегке, весь в своих мыслях. То ли он намеревался подать в отставку, сложив с себя звание маршала; то ли он, наоборот, хотел ввязаться в заведомо опасную авантюру где-то на границе, дабы его настигла вражеская стрела – тогда бы он погиб на поле боя, как настоящий норд. И дух его при помощи эйнхерий унёсся бы в Вальхаллу – как видишь, погиб он всё равно. «Нет мне жизни без двух моих женщин», твердил он, последние дни утоляя грусть в вине. Отца Вильхельма обезглавили по ложному доносу два года назад; ты немного опоздал. Когда поняли, что донос ложный, было уже поздно. Год назад умерла и мать Вильхельма, поступив так, как велит обычай – так что сироты вы полные, увы. Но знайте: знатного вы рода, дворяне по своему происхождению. Помните об этом… Вот только доказать это почти невозможно.

– Отчего же? – Спросил Бренн.

– Одних моих слов маловато будет; к тому же полгорода меня за пройдоху считает. Замок ныне пустует; бесполезно рыскать там. Отошёл он к кронингу, хоть и не кажет последний носа в эти края. Вот такая грустная, печальная история… Поэтому не злись на меня, мальчишка: Хризольде я был другом. Но я всего лишь священнослужитель. Я проповедую о добре, поучаю людей, но слушают меня мало, хотя я образом жизни своим доказываю, что я не лжец; что не плут и не обманщик.

– Что же нам теперь делать?

На Бренне не было лица.

– Это конец. – Сказал он. – Всё напрасно. – Родных нет, дома нет, куда идти – не знаю…

– А что подсказывает тебе твоё сердце? Куда лежит душа?

– Я не знаю. – Честно признался мальчик. – Я бы хотел учиться! Но это невозможно, ибо кто-то должен зарабатывать на жизнь, чтоб прокормить и себя, и другого. Мать мечтала отдать мою сестру в Высшую школу магии и волшебства…

– Есть такая, – Заметно оживился Харль. – В Стерландии, если я не ошибаюсь.

Он порылся в столе, вытащил карту и, смахнув с неё пыль, указал:

– Ну да; совершенно верно. За Троеградием, состоящим из замков Дэнар, Нумор, Фризор (Ум, Честь и Совесть) есть Лужайка магов

, где и находится то заведение. Это пансионат для одарённых различными талантами детей. При нём и школа, и университет. Но обучение там платное…

– Это проблема, – Вздохнул Бренн. – Я надеялся, что ещё в этом году Василёк поступит учиться, ибо уже давно пора. Как раз заканчивается лето. Я думал пристроить сестру туда, а сам работать, чтобы была и пища, и кров, и деньги на её обучение.

Синеглазка в это время играла с Криспином, и не слышала разговора брата с Харлем.

– Твоё благородство, твоё мужество похвально! – Радовался духовник. – Ты достойный сын своего отца!

– Стараюсь, – Ответствовал Бренн. – Хотя я никогда его не видел.

– Это славный малый; уж поверь мне. Что же до его брата, я и предположить не…

– Оставим этот разговор. – Уклонился отрок.

– Но он хотя бы не обижал вас?

– Мать говорила, что его точно подменили – с тех пор, как она начала с ним жить вместе, он пытался быть хорошим мужем и отцом, хотя изначально всё указывало на то, что он редкостный разбойник. К тому же он убил моего отца… Она так и не смогла его полюбить. Он не трогал нас; не бил, не поносил словесно. Но было видно, как ежедневно в нём происходит некая борьба: Яккоб-хороший боролся с Яккобом-плохим… И хотя он отец моей сестры, люблю я её как полностью родную.

Харль протянул Бренну тканый мешочек. Мешочек был чем-то набит.

– Что это? – Спросил Бренн.

– На первое время. И взнос за обучение на первый год – правда, там лишь половина от суммы; расценки я знаю. Другую половину… Уж постарайся как-нибудь сам. Но только не иди по лёгкому пути; не грабь, не воруй, не убивай. Не возжелай имущества ни ближнего, ни врага твоего. Теперь же иди.

Прошло ещё несколько дней.

Лариох уль-Вулкани, заприметив маячившие на горизонте силуэты, крикнул:

– Приветствую тебя, Лютое Сердце!

Услышав знакомый голос, Бренн ускорил шаг; за ним – и все остальные.

– Рад видеть тебя в добром здравии, Бренн! – Сказал старик, сидя на утёсе и уткнувшись в компас. – Хорошее место для прогулки.

– Я… – Начал было мальчик. Чувства переполняли его.

Девочка и котёнок оказались более шустрыми, и уже были в объятьях доброго волшебника.

– Хо-хо-хо! – Смеялся дед.

– Как ты здесь оказался? Как очутился? – Не верил своим глазам Бренн.

– Вот, твою работёнку доделывал. – Отвечал старик, подмигивая. – Нет больше злой книги.

– А как же копии?

– Все эти переводы… Такие переводы, что масштаб их зла не вселенский, но локальный. Оставь это на потом; сейчас есть дела поважнее.

– Какие же? – Троица была заинтригована.