Сказание о страннике

Оставив некрофила за его занятием, путники продолжили осмотр зала. Вдруг Эппа заметил выцарапанные на стене каракули.

— Финвольд, сюда! Тут какая-то надпись.

Он подозвал собрата по вере и указал дрожащей рукой на знаки.

Финвольд с интересом рассмотрел надпись и прочел вслух: «Фахшейа ул ичнайа Сердду-Сангнир и Болка ог Ингетре Кваскна уиллдахт оккин-вейк Периккиу...»

— Что это значит?

— Откуда мне знать? Я всего лишь жрец, а не какой-нибудь языковед.

— «Высочайший Сердду-Сангнир был здесь» и «Смерть отродью из воровской гильдии Пириккиу», — перевел голос из-за плеча. Говорил Катти, выглядывая из безопасности входного туннеля. — Эти двое были ворами из гильдии или просто охотились за сокровищами. Сделали привал, да, видать, не кстати: кто-то помог им распрощаться с жизнью, и этот кто-то все ещё бродит по туннелям.

На несколько секунд воцарилась тишина.

— Недруги воровской гильдии Пириккиу, — пробормотал Финвольд, — или ее члены?.. В любом случае интересно, что они забыли в Великандии.

— Слишком уж тут намусорено, — задумчиво промолвил Лесовик. — Вряд ли их было всего двое. Наверняка есть и другие.

— Думаю, не стоит тут задерживаться — объявил Нибулус, отвязывая доспехи со спины Женг и надевая их на себя. — Похоже, нас ждет встреча с местным стражем.

Именно тогда их отвлек крик Паулуса. В руке наёмника что-то поблескивало. Оказалось что это пуш-даггер, какими пользовались пешие воины и наемные убийцы, чтобы пронзать доспех и, что важнее, позвоночник под ним. Короткое клиновидное лезвие ярко переливалось в свете факелов.

— Катар с алмазной кромкой, — восторженно проговорил наёмник. — То, что надо.

Нибулус пытался застегнуть ремешки нагрудника и тихо ругался.

— Тайный проход, как же! — бубнил он себе под нос. — Готов поспорить, любой вор в Линдормине про него знает.

Болдху не было дела до их разговоров. Он не сводил глаз с Лесовика, который вдруг напрягся, словно что-то почуяв. Шаман так принюхивался, что Болдх понял: они в зале не одни.

Вдруг где-то над ними жутко захлопали крылья, и пронзительный крик разорвал воздух. Оба жреца бросили факелы и схватились за оружие, и в это же время кто-то споткнулся о Паулуса, выбив факел и из его руки. Горящая головня подмигнула оранжевым светом и пролетела по дуге, оставляя за собой струйку едкого дыма. Воцарилась почти непросветная тьма, освещаемая лишь угасающим мерцанием факелов на полу.

И вскоре уже вовсю гремела битва.

В замешательстве все кричали и размахивали оружием, не понимая, с кем дерутся и много ли врагов. Над металлическим звоном доспехов, гулким стуком ударов, криками боли и ругательствами разносилось яростное хлопанье птичьих крыльев и жуткий клёкот.

Лезвие просвистело и вонзилось во что-то мягкое.

— Ух-х! Прочь!

— Это моя рука!..

Что-то пронеслось в воздухе, разбившись о дальнюю стену.

— Там!

— Что это? Болдх, ты?

— Назад! Я его поймал за...

— Ой, моя нога! Нога, черт!

— Где эти ученые придурки?.. Финвольд! Эппа! Кто-нибудь, поднимите факелы!

Неподалеку тревожно заржала Женг. Болдх кинулся к ней, успев ухватить с пола факел, споткнулся о распростертое тело и, выпустив факел, грохнулся на пол. Последнее, что он увидел в свете улетающей головни — глядящую на него перепуганную морду Женг. Затем перед глазами заплясали искры, вихрь боли ударил в голову, и Болдх отключился.

* * *

Когда странник пришел в себя, голова раскалывалась — ее содержимое будто выплеснули на землю, хорошенько изваляли в пыли и засунули обратно, забив дыру ржавыми гвоздями. Со всех сторон доносилось шарканье ног и приглушенное бормотание. Робко приподняв голову, Болдх отважился приоткрыть один глаз.

Свет тысячи солнц обжег роговицу, проникая прямо в отшибленный, превращенный в студень мозг. Болдх зажмурился и застонал. Его нещадно мутило, голова кружилась с такой силой, что Болдх сжал ее обеими руками, чтобы не развалилась.

— Штослчилсь? — выдавил он. — Дея?

Один из безликих голосов поблизости чуть помедлил и презрительно фыркнул.

— Хогер-эля перебрал, — проворчал голос. — Ох уж мне эти пендонийцы — не умеют пить.

Болдх снова осторожно открыл глаза и чуть приподнялся на локте.

— Винтус, прошу, не шуми, — прокряхтел он. — Не до твоих шуточек. И, вообще, что это было? Кто на нас напал, куда он делся?

Нибулус ответил не сразу. Но когда все-таки ответил, слова звучали мрачно:

— Нету его. Улетел. И нам тоже пора уходить, если мы хотим...

— Улетел? То есть, вы его прогнали? Стража?

— Не совсем. Мы... то есть Лесовик его выпустил. Сказал, что не гоже воздушному созданию под землей томиться.

Болдх был слишком измучен болью, чтобы говорить громче, поэтому просто повторил:

— Отпустили? Стража туннеля, убившего двух воров, который чуть нас всех не прикончил — вы отпустили?

— В том-то и дело. Не было никакого стража, и воров никто не убивал. Просто ворона пролетела.

— Ворона?..

— Ага. Наверное, залетела случайно, когда вход был открыт. Она ни при чем... мы сами себя чуть не прикончили.