Сказания о земле Московской

В 1918 году группа искусствоведов по заданию Советского правительства отправилась во Владимир. Там они принялись бережно расчищать от позднейших слоев красок все то, что уцелело на стенах Успенского и Дмитриевского соборов. А иконы были вывезены из Васильевского, их подновили и поместили в Третьяковской галерее и в Русском музее Ленинграда.

Пораженные ценители искусства, а за ними и те, кто ранее знал лишь одну «Троицу», увидели во всей многогранности великие творения Андрея Рублева. И любовались, любовались его нежными и радостными красками…

А не так давно стали замечать, что рублевские фрески Успенского собора во Владимире постепенно бледнеют, словно тают.

Подняли тревогу. Съехались многие ученые — искусствоведы, физики, химики, биологи, геологи. Мнения разделились, предлагались разные способы, как спасти фрески. После многих опытов решили покрыть их специальным составом. Поможет ли? Покажет будущее.

Рублев должен быть спасен!..

Закончив «подписывати церковь каменую великую съборную святая Богородицы, иже во Владимире», Даниил Черный, Андрей Рублев и их дружина вернулись в Андроников монастырь.

Видимо, тогда их ждал новый заказ: расписывать храм в Звенигороде, где княжил второй сын Дмитрия Донского — Юрий.

^{Средняя икона из Звенигородского чина. Сохранилась лишь ее десятая часть. Но часть эта поистине бесценна, неземным величием веет от чудом уцелевшего лика Христа.}

В летописях нигде об этом не говорится. Однако доподлинно доказано, что Даниил Черный и Андрей Рублев с дружиной работали в том городе.

Там в 1918 году в старом дровяном сарае, возле ныне существующего белокаменного Успенского собора были найдены три, огромных размеров, совсем черные от копоти иконы. По внешнему виду досок можно было догадаться, что они очень древние. Тогда в Звенигороде железной дороги не было. Их погрузили на подводу и доставили в Москву.

^{Знаменитый Звенигородский чин Андрея Рублева — начало XV века. Левая икона — Архангел Михаил, одухотворен и нежен его возвышенный облик.}

Можно себе представить, как волновались искусствоведы, когда начали тщательно и осторожно расчищать доски, снимать и смывать с них всю копоть, грязь, позднейшие слои красок и олифы.

На одной иконе показалось изображение архангела Михаила, на другой — апостола Павла. Третья икона состояла из трех сколоченных шпонами досок, на двух крайних досках никаких следов красок не обнаружилось, на средней сохранилась едва лишь десятая часть живописи. Но часть эта была бесценной: уцелело изображение лика Христа. Только эти три иконы остались от целого иконостаса, от его нижнего ряда, называемого «Деисусный чин», в каком, согласно церковным канонам, положено быть девяти иконам.

То, что был найден подлинный Рублев, ни у кого не вызывало сомнений. Да, тот Рублев, перед которым все тускнело, все мельчало, то были его светлые краски, его письмо, его душа, его жизнерадостный гений…

Первоначально иконы поместили в Историческом музее. И тотчас же по всей Москве разнеслась весть: найден новый Рублев!

Шла гражданская война. Москвичей терзал голод и холод, изнуряли болезни. А все те, кто любил искусство, шли и шли в знакомое здание на Красной площади, поднимались по лестнице в нетопленый зал и там, забыв о холоде, о коченеющих ногах, стояли, вглядываясь в возрожденную к жизни красоту…

Теперь все три иконы также находятся в Третьяковской галерее…

Что делали Даниил Черный, Андрей Рублев и их дружина с 1411 по 1424 год — неизвестно. Летописи упоминают только о зданиях, которые строились по велению великого князя или митрополита, вот почему там ни слова не сказано ни о храмах звенигородских, ни о других, воздвигавшихся в эти и в последующие годы, расписанных Даниилом Черным и Андреем Рублевым.

Скорее всего оба мастера вернулись в Москву, в родной для них Андроников монастырь; там была иконописная мастерская, где они трудились — писали отдельные иконы по заказам князей, бояр и купцов. Не могли же они оставаться без дела…

Тем временем Троицкий монастырь все богател. Нескончаемым потоком текли вклады князей и бояр в его ризницу и кладовые. Деревянная церковь была тесна и никак не соответствовала возраставшим монастырским богатствам.

Игумен Никон решил строить новый белокаменный собор. В 1424 году он призвал Даниила Черного и Андрея Рублева с дружиною, и они начали «подписывати храм, спешно творили дело сие».

В течение следующих столетий собор несколько раз перестраивался. Теперь ему возвращен его изначальный облик.