Скажи мне, где я

– Не думаю, что кто-нибудь вообще знает, что говорить после такого, – соглашается Эш. – Но я скажу вот что: Львы – особый случай. Стратеги убивают, только когда это необходимо или в целях самозащиты, если они, конечно, не садисты вроде Джага или доктора Коннера. Сама подумай: в миллион раз проще перехитрить или обмануть противника, чем убить его. Как говорит профессор Гупта: чем больше вы выучите на уроках по обману, тем меньше вам придется изучать на других занятиях. То, что ты Стратег, вовсе не делает тебя наемным убийцей, это лишь значит, что у тебя есть особый набор навыков, которые могут сильно изменить мир к лучшему, если ты правильно ими воспользуешься.

Я слушаю и обдумываю его слова. То, что он говорит, имеет смысл, хотя это совершенно не похоже на мой опыт общения со Стратегами, но если честно, Аарья тоже права. Ведь только сегодня под воздействием сыворотки правды я и сама настаивала на уничтожении Джага. Я назвала его трагедией, которую необходимо остановить. Может, я знаю себя не так хорошо, как думала, а может, я не желала смириться с тем, кто я. Так или иначе, я не могу вернуться к своей прежней жизни, как бы сильно мне этого ни хотелось. Видимо, пора принимать решение о том, каким Стратегом я хочу быть.

На губах Эша играет легкая улыбка, как будто он слышит мои мысли.

– Не хотелось бы подливать масла в огонь, но ты пытаешься свергнуть самую влиятельную Семью в Альянсе. Вкупе с наследием твоих родителей это означает, что ты больше никогда не будешь неизвестной. По правде говоря, если нам это удастся, слава о тебе, вполне вероятно, пойдет по всему современному миру Стратегов.

Я хмурю брови и, несмотря ни на что, смеюсь.

– Ну, спасибо тебе, Эш! Я тут пытаюсь смириться со своей новой личностью и понять, как жить дальше, так теперь еще и выясняется, что меня ждет сомнительная слава.

Он улыбается своей хитрой улыбкой.

– Всегда пожалуйста. – Но вместо того чтобы отвести взгляд, он продолжает смотреть мне в глаза. – И я буду рядом.

Вопросительно наклоняю голову.

– Где ты будешь?

– С тобой, – отвечает он, и тепло его слов согревает меня словно объятия.

– Ах… ясно, я бы с радостью… В смысле, круто, да, было бы здорово, – мямлю я, окончательно запутавшись в своих словах.

Эш улыбается еще шире:

– Великолепная речь, Новембер.

Я краснею и смеюсь:

– Да не то слово! Сплошь изящное красноречие.

Эш тоже смеется, и мне так приятно сидеть с ним здесь, посмеиваясь над моей романтической неловкостью. В последнее время мы так часто обсуждали стратегию и смерть, что я уже забыла, как хорошо проводить время вместе. И хотя мне нравится мысль о том, что он будет рядом, я не уверена, что в дальнейшем жизнь не заведет меня туда, где Эш захочет быть – или где его Семья позволит ему быть.

– Одна из первых вещей, которая привлекла меня в тебе, – говорит Эш, – это твое чувство юмора.

– Правда? – Меня это искренне удивляет. – Мне всегда казалось, что в Академии я была слишком серьезной. Если бы мы познакомились в Пембруке, все было бы иначе. Там я обычно хохотала до слез. Впрочем, если бы мы познакомились там, я бы тебе, скорее всего, не понравилась. – Я игриво шевелю бровями. – Я бы показалась тебе слишком простоватой провинциалкой.

Эш качает головой:

– Думаю, ты очень заблуждаешься, Новембер Эдли. Я бы сразу понял, что ты – совершенство, где бы мы ни встретились.

– Совершенство? Так, теперь я точно знаю, что ты врешь. Я вовсе не совершенство.

– Для меня ты совершенство, – говорит он с таким искренним выражением лица, что я, кажется, вот-вот растаю. Я даже не замечаю, как расстояние между нами сокращается.

Открываю рот, но в голове опять каша.

– Ну… я… это…

Эш проводит большим пальцем по моей нижней губе, а потом по щеке к затылку.

– Такой ответ, несомненно, заслуживает поцелуя.

На сей раз я не бормочу всякую чушь. Наклоняюсь ближе. Между нами всего несколько дюймов.

– Тогда чего ты ждешь?

Он сокращает расстояние между нами. Приоткрытые губы прижимаются к моим. Он обнимает меня за талию и притягивает к себе. И в этот момент нет ничего, кроме меня и Эша, закутанных в одеяла перед уютным камином.

* * *

В который раз приоткрываю глаза и смотрю на часы: сейчас три двадцать семь утра. Всплеск адреналина заставляет меня резко сесть на импровизированной постели. Внимательно разглядываю Эша, которой лежит рядом. Прислушиваюсь к его дыханию – оно долгое и глубокое, как и бывает, когда человек крепко спит.

Осторожно откидываю одеяло и натягиваю носки; прежде чем встать, еще раз бросаю взгляд на Эша. На цыпочках пробираюсь по ковру в гостиной и очень осторожно ступаю на деревянный пол, опасаясь, как бы не скрипнула какая-нибудь половица. Бесшумно снимаю с крючка пальто, проверяю, есть ли в карманах наличные деньги, и беру в руки сапоги. Затем очень медленно и аккуратно открываю входную дверь.

Как только она за мной закрывается, поспешно натягиваю сапоги и пальто. Минутку стою неподвижно, чтобы убедиться, что никто в квартире не проснулся, а потом стремглав мчусь по коридору, спускаюсь на два лестничных пролета вниз и выбегаю на холодную темную улицу.