Скажи "Шалом"

На следующее утро мы встали рано, поскольку нам очень не терпелось посмотреть на свое приобретение. Мы просто сели и стали созерцать эти маленькие создания, и ничего больше. Их вид свидетельствовал о высочайшем нервном успокоении, и через некоторое время нам даже показалось, что они вообще не двигаются. Они лежали на дне аквариума плавниками кверху. Они были — и по истечении времени этого нельзя было отрицать — мертвы. Когда мы стали выяснять причины, то оказалось, что вода в аквариуме дошла почти до температуры кипения. За ночь мы этих пижам практически сварили. И тут мы столкнулись с проблемой, с которой всегда встречаются все обладатели тропических рыбок: куда девать мертвых рыб? Выбросить их в кухонное ведро? Моя жена даже побледнела от этой ужасной мысли. Похоронить их во дворе? Но мы живем на третьем этаже. Отдать их соседской кошке? Но у соседа нет кошки. Можно, правда, попытаться их смыть там, где все смывают. Мы попытались, и у нас это получилось. А потом мы пошли к Мальсаговичу, чтобы узнать его мнение по поводу нашего несчастья.

— Что же вы наделали! — выговаривал нам Мальсагович. — С каких это пор бойлер оставляют включенным на всю ночь? Где это слыхано? Разве вы не знаете, что температуру воды надо контролировать каждый час?

Быстрый пересчет в уме этого сообщения показал: если каждый замер будет длиться не более десяти секунд, за день набежит общая сумма в пять минут, то есть, как раз то, о чем говорил Штоклер. Успокоенный, я купил шесть новых пижам, чтобы повысить вероятность выживания хотя бы одной пары. Замеры температуры воды мы совместно с женой взяли под упорядоченный контроль: я контролировал температуру днем, ночью же я тем более проводил замеры.

Моя жена впредь отказалась выполнять какую-либо работу и ожидала скорейшего конца шести новых пижам. Она была, как я уже отмечал, избалованным ребенком. Так что теперь я сидел у аквариума один и смотрел, как будут размножаться эти маленькие создания. До этого они еще не размножались, но сейчас это скоро должно произойти…

Снова маленькое несчастье. Оно не играет никакой роли, действительно, никакой, и я упоминаю его только для полного понимания ситуации: однажды утром наши пижамы вдруг покрылись белой сыпью, стали чесаться, как сумасшедшие и плавали в аквариуме с отчетливым креном влево.

— Мне очень жаль, ребята, — сказал я. — Но это ваши дела. Я вам ничем не могу помочь.

Поскольку спустя два дня они потеряли всякое подобие рыб и плавали только на спине, я решился на кое-какое противодействие и влил в воду немного дихлофоса. Очевидно, моя помощь пришла слишком поздно. Уже через две минуты рыбки всплыли на поверхность и испустили свой пижамный дух.

Я помчался к Мальсаговичу, купил пять новых пар и так прижал его своими расспросами, что он выдал мне некоторые секреты из кладовой его собственного богатого опыта:

— Вам следует держать пары раздельно. Каждую в своем собственном аквариуме, иначе они не будут размножаться. Вот вы хотели бы жить со своей женой в комнате, которую приходится делить с десятком посторонних?

Сравнение неудачно. Моя жена давно уже не жила со мной в одной комнате, еще с того дня, как нашла червей на моем письменном столе. Тем не менее, я поблагодарил Мальсаговича за его конкретный совет и приобрел четыре удобных аквариума для женатых пижам. Дома я заботливо поместил рыб попарно, а именно, одну жирную пижаму с одной тощей. После этого я был вправе ожидать, что они начнут размножаться. Они немного флиртовали и целовались, но к серьезным последствиям это не приводило. Это создавало впечатление, что все пижамы мужского пола. И это было очень печальное впечатление.

Штоклер проявил себя в эти трудные дни настоящим столпом утешения и успокоения. Это он убедил меня не терять веру в будущее и дал ценные советы по разведению пижам. Например, мне следовало две чайные ложки соли развести в трех литрах воды. Я развел. Ничего не изменилось. Только чувствительная к соли пижама укусила меня за палец. Мальсагович обратил мое внимание на одну роковую ошибку: я забыл промыть песок дождевой водой и просеять его через шелковый чулок. Я просеял. Моя жена ушла из дома. А размножения пижам так и не было видно. Штоклер подсказал мне один старый прием японских ловцов жемчуга: рассыпать по дну аквариума разноцветные стеклышки. Я рассыпал. Пижамы, вместо того, чтобы позаботиться о потомстве, играли с цветным стеклом и очень радовались. Расчет на то, что это через какое-то время все же приведет к процессу размножения, был грубой ошибкой. Однако, оказалось, что в один из аквариумов прокрались две обычные золотые рыбки, возможно, с последней покупкой 30 пижам. Результатом оказался приплод этих золотых рыбок в количестве, никак не меньшем 50 штук. Я смыл их в туалете к чертям. Разве я хотел разводить золотых рыбок? Я хотел пижам. Только пижам. Много пижам.