Сказка

— ТЫ ВЕРНЕШЬ ЕГО, ЮНЫЙ ПРИНЦ ШАРЛИ! Я НЕ СОМНЕВАЮСЬ! — она похлопала меня по спине, а потом шутливо шлепнула по заднице, напомнив этим тренера Харкнесса, посылающего меня играть в защите.

— А ТЕПЕРЬ ПОСМОТРИ НА ЭТО НЕБО!

Я посмотрел. Когда звезды померкли, небо над городом Лилимар приобрело красивый персиковый оттенок. Такое небо может быть в тропиках, когда рассветает, но я никогда не видел ничего похожего. Радар сидела между нами, подняв голову и принюхиваясь к воздуху. Если бы не гной, текущий из ее глаз, и то, как она похудела, я бы мог решить, что с ней все в порядке.

— Чего мы ждем? — спросил я.

Клаудия не ответила, потому что не видела, как я говорю. Она смотрела в сторону города, где высились башни и три высоких шпиля, черные на фоне светлеющего дня. Мне не нравился вид этих стеклянных шпилей, даже на расстоянии. Из-за своей формы они казались лицами, смотрящими на нас. Я сказал себе, что это иллюзия, ничем не отличающаяся от кажущегося разинутым ртом дупла старого дерева или облака, похожего на дракона, но это не сработало. Это и близко не могло сравниться с такими невинными вещами. Мне в голову закралась мысль — конечно, нелепая — что сам город был Гогмагогом: разумным, злобным и наблюдающим за мной. Идея о том, чтобы подойти к нему ближе, казалась пугающей; идея использовать имя Лии, чтобы пройти через его ворота — просто ужасной.

«Мистер Боудич сделал это и вернулся, — сказал я себе. — Ты тоже сможешь

».

Но я сомневался, что смогу.

Тут колокол выдал одну длинную и звучную железную ноту: «ДОН».

Радар поднялась на ноги и сделала шаг навстречу этому звуку.

— ПЕРВЫЙ ЗВОНОК, ШАРЛИ?

Я поднял палец и кивнул.

Пока звук еще звучал, начало происходить нечто гораздо более удивительное, чем громадный таракан или большой красный сверчок: небо над теснящимися лачугами и коттеджами за городом начало темнеть, как будто тень катилась не вниз, а вверх. Я схватил Клаудию за руку, на мгновение испугавшись, что вижу какое-то странное затмение не солнца или луны, а самой земли. Потом, когда звук колокола стих, темнота распалась на тысячи кусочков с проблесками солнечного света, которые непрерывно пульсировали и менялись. Я увидел множество цветов — черный и золотой, белый и оранжевый, но над всем царил благородный королевский пурпур.

Это были бабочки-монархи[175]

размером с воробья, но такие нежные и эфемерные, что утренний свет сиял не только вокруг них, но и сквозь них.

— ДА ЗДРАВСТВУЕТ ЭМПИС! — воскликнула Клаудия и протянула руки к поднимающемуся над нами живому потоку. Этот вихрь закрыл от нас город, заслонив злые лица, которые, как мне показалось, я там видел. — ДА ЗДРАВСТВУЮТ ГАЛЛИЕНЫ! ДА ПРАВЯТ ОНИ ВНОВЬ И ВОВЕК!

Как бы громко она ни говорила, я почти ее не слышал. Я был ошеломлен. Никогда в своей жизни я не видел ничего настолько необычного и прекрасного. Бабочки затмили небо, пролетая над нами Бог знает куда, и когда я почувствовал дуновение их крыльев, я, наконец, принял — целиком и полностью — реальность этого другого мира, Эмписа.

Я пришел из вымышленного мира — а это была реальность.

Глава семнадцатая

Покидаю Клаудию. Воспоминания о Дженни. Ночь в депо. Ворота. Заколдованный город

1

Радар довольно охотно забралась в корзину, устланную флисом, но там у нее случился приступ кашля, который мне не понравился. Мы с Клаудией подождали, пока кашель ослабеет и в итоге прекратится. Клаудия подолом своего платья вытерла гной с глаз Радар и слюну с боков ее морды, а потом сердито посмотрела на меня.

— ШАРЛИ, НЕ ТЕРЯЙ ВРЕМЕНИ, ЕСЛИ ХОЧЕШЬ СПАСТИ ЕЕ!

Я кивнул. Она заключила меня в объятия, потом отпустила и обняла за плечи.

— БУДЬ ОСТОРОЖЕН! МНЕ БЫЛО БЫ ГРУСТНО УВИДЕТЬ ТЕБЯ БЕЗ НЕЕ, НО ЕЩЕ ГРУСТНЕЕ НЕ УВИДЕТЬ ВОВСЕ! ТЫ ПОМНИШЬ ИНСТРУКЦИИ, КОТОРЫЕ Я ТЕБЕ ДАЛА?

Я показал ей два больших пальца и похлопал себя по заднему карману.

— НЕ ИСПОЛЬЗУЙ ЭТО ОРУЖИЕ В ГОРОДЕ! ДАЖЕ НЕ ПРИКАСАЙСЯ К НЕМУ!

Я кивнул и приложил палец к губам: тссс!

Взъерошив мне рукой волосы, она улыбнулась:

— ДО ВСТРЕЧИ, ЮНЫЙ ПРИНЦ ШАРЛИ!

Я взобрался на трицикл и устроился на сиденье. После моего велосипеда мне казалось, что я сижу на вышке. Мне пришлось как следует налечь на педали, чтобы тронуться с места, но как только трехколесная машина тронулась, крутить педали стало намного легко. Я оглянулся один раз и помахал рукой. Клаудия помахала в ответ и послала мне воздушный поцелуй.

Я ненадолго остановился, когда подъехал к брошенному троллейбусу. Одно из его колес оторвалось и болталось на оси. На ближней ко мне деревянной стенке виднелись глубокие следы когтей и брызги засохшей крови. «Волчата», — подумал я.

Внутрь я заглядывать не стал.

2