Сказка

Однажды на уроке истории в пятом классе мы построили замок из кубиков «Лего». Тогда нам это казалось скорее игрой, чем обучением, но, как потом выяснилось, в конечном итоге это было обучение. Я все еще помнил большинство архитектурных элементов, и теперь увидел некоторые из них: контрфорсы[191], башенки, зубцы стен, парапеты и даже то, что могло быть потайными воротами. Но эти постройки, как и все остальное в Лилимаре, были искажены. Лестницы безумно (и бессмысленно, насколько я мог судить) вели к странным наростам, напоминающим поганки, с узкими окнами без стекол. Они могли быть сторожевыми вышками или Бог знает чем еще. Некоторые лестницы пересекались крест-накрест, напоминая о рисунках Эшера

[192], созданных для обмана зрения. Столило мне моргнуть, как лестницы показались мне перевернутыми. Я моргнул еще раз — и они встали на место.

Хуже того, весь дворец, в котором не было абсолютно никакой симметрии, казалось, двигался, как замок Хаула[193]

. Я не мог точно видеть, как это происходит, потому что было трудно удержать все это в глазах — или в сознании. Лестницы были разноцветными, как лучи на площади-карусели, что, наверное, звучит весело, но в реальности создавало ощущение какой-то извращенной разумности, как будто это был не дворец, а мыслящее существо с инопланетным мозгом. Я сознавал, что у меня разыгралось воображение (точнее, это случилось без участия сознания), но был рад, что метки мистера Боудича вывели меня к дворцу со стороны стадиона, так что окна башен не смотрели прямо на меня. Я не уверен, что смог бы вынести их зеленые взгляды.

Я медленно крутил педали по широкой дорожке у входа, колеса трицикла иногда ударялись о камни, вылезшие из мостовой. Задняя часть дворца была в основном глухой, лишенной окон. Там был ряд больших красных дверей — восемь или девять — возле которых когда-то образовалась пробка из повозок, несколько из них были перевернуты, а пара разбита вдребезги. Было легко представить, что это сделала Хана — в гневе или, может быть, просто для развлечения. Мне показалось, что это место доставки припасов, которое богачи и члены королевской семьи видели редко, если вообще видели. Этим путем ходили простые люди.

Я заметил выцветшие инициалы мистера Боудича на одном из каменных блоков рядом с этой погрузочной площадкой. Мне не нравилось находиться так близко к дворцу, даже со слепой стороны, потому что я почти физически ощущал, как он движется. Пульсирует. Перекладина буквы «А» указывала налево, поэтому я отклонился от основного пути, чтобы следовать по стрелке. Радар снова закашлялась, причем сильно. Когда я уткнулся лицом в ее шерсть, чтобы подавить смех, она была мокрой, холодной и слипшейся. Могут ли собаки болеть пневмонией? Я решил, что это глупый вопрос. Вероятно, ей может заболеть любое существо, имеющее легкие.

Еще несколько инициалов привели меня к линии из шести или восьми контрфорсов. Я мог бы проехать под ними, но предпочел этого не делать. Они были такого же темно-зеленого цвета, что и окна башни — возможно, вовсе не каменные, а сделанные из того же мутного стекла. С трудом верилось, что стекло могло выдержать огромную несущую нагрузку, которая требовалась для такого колоссального здания, но казалось, что контрфорсы состоят именно из стекла. И снова я увидел внутри те же черные усики, лениво переплетающиеся друг с другом, то медленно поднимаясь, то опускаясь вниз. Смотреть на контрфорсы было все равно, что смотреть на ряд странных зелено-черных лавовых ламп[194]

. Эти извивающиеся усики напомнили мне сразу несколько фильмов ужаса — «Чужой» был одним, «Пираньи» другим, — и я пожалел, что смотрел их.

Я уже начал думать, что мне придется объехать дворец кругом — и попасть под тройной обзор этих проклятых шпилей, — когда впереди показалась ниша. Она находилась между двумя крыльями без окон, расходившимися в виде буквы V. Здесь стояли скамейки, окружавшие небольшой бассейн в тени пальм — безумно, но это были именно пальмы. Они скрывали то, что находилось в глубине ниши, но над ними возвышался столб, по крайней мере, в сотню футов высотой, увенчанный стилизованным солнцем. У солнца было лицо, и глаза его двигались взад-вперед, как тикающие глаза часов-кота. Справа от бассейна мистер Боудич написал свои инициалы на каменном блоке. На перекладине этой буквы А была стрелка, на сей раз указывающая прямо вверх. Я почти слышал, как мистер Боудич говорит: «Иди прямо, Чарли, и не теряй времени».

— Держись, Радар, мы почти на месте.