Сказка

Я подумал и сказал, что могу. Он протянул руку, и я пожал ее. В тот вечер я показал ему, как получить доступ к фильмам и телепрограммам, записанным на мой ноутбук. Две двадцатимиллиграммовые таблетки оксиконтина я оставил на маленьком блюдце на столике у его кровати. Потом надел рюкзак на плечи и взял телефон.

— Если я вам понадоблюсь, звоните. Днем или ночью.

— Днем или ночью, — согласился он.

Радар проводила меня до двери. Я наклонился, погладил ее и обнял. Она в ответ лизнула меня в щеку. Потом я пошел домой.

12

Он никогда не жульничал. Ни одного раза.

Глава восьмая

Вода под мостом. Очарование золота. Старая собака. Газетные новости. Арест

1

Сначала я три раза в неделю обтирал мистера Боудича губкой, потому что в тесной ванной на первом этаже не было душа. Он разрешил это с условием, что своими интимными местами будет заниматься сам (я был совершенно не против). Я мыл его тощую грудь и еще более тощую спину, а однажды, после несчастного случая, когда он слишком медленно забирался в ту маленькую ванную, вымыл его тощую задницу. Ругань и сквернословие в тот раз были вызваны скорее смущением (горьким

смущением), чем гневом.

— Не беспокойтесь об этом, — сказал я, когда он снова натянул свои пижамные штаны. — Я ведь все время убираю дерьмо Радар на дворе.

Он одарил меня своим патентованным «идиотским» взглядом.

— Это другое дело. Радар — собака. Она бы нагадила и на лужайку перед Эйфелевой башней, если ей позволить.

— А перед Эйфелевой башней есть лужайка? — поинтересовался ей

Он так же патентованно закатил глаза:

— Понятия не имею. Я просто высказал свою точку зрения. Можно мне кока-колы?

— Конечно, — с тех пор как мой отец принес ту упаковку, я всегда держал в холодильнике кока-колу для мистера Боудича.

Когда я принес ее, он уже встал с постели и сидел в своем старом кресле, а Радар лежала рядом.

— Чарли, позволь мне спросить тебя кое о чем. Все, что ты делаешь для меня…

— Я получаю за это каждую неделю очень неплохие деньги и действительно ценю это, хотя мне иногда кажется, что я делаю недостаточно, чтобы их заработать.

— Ты бы делал это и бесплатно. Ты так сказал, когда я еще лежал в больнице, и я верю, что ты говорил серьезно. Скажи, ты метишь в святые или, возможно, искупаешь свою вину за что-то?

Это было довольно близко к правде. Я вспомнил о своей молитве — о сделке с Богом, — но вспомнил и о том, как мы позвонили в начальную школу Стивенса с ложным сообщением о взрыве. Берти казалось, что это самая смешная шутка на свете, но все, о чем я мог думать в ту ночь, когда мой пьяный отец храпел в соседней комнате, было то, что мы перепугали целую кучу людей, в основном малышей.

Пока я молчал, мистер Боудич внимательно наблюдал за мной.

— Значит, искупление, — сказал он. — Интересно, за что?

— Вы дали мне хорошую работу, — сказал я, — и я благодарен вам. Вы мне нравитесь, даже когда ворчите, хотя признаюсь, что тогда это немного сложнее. Все остальное — просто вода под мостом.

Он подумал об этом, а потом сказал то, что я до сих пор помню. Может быть, потому что моя мать погибла на мосту, когда я сам ходил в школу Стивенса, а может, просто потому, что это показалось мне важным и кажется до сих пор.

— Время — это вода, Чарли. Жизнь — только мост, под которым она течет[105].

2