Сказка

В понедельник я зашел в учительскую к своей старой подруге миссис Сильвиус и спросил ее, могу ли я взять во вторник положенный мне раз в семестр день общественной работы. Она наклонилась ко мне через стол и заговорила тихим, доверительным голосом:

— Неужели я чувствую запах мальчика, который хочет прогулять уроки? Я спрашиваю только потому, что ученики должны уведомлять об этом по крайней мере за неделю до того, как им потребуется такой день. Это не обязательно, Чарли, но весьма желательно.

— Но мне и правда нужно, — сказал я, серьезно глядя ей в глаза. Это был полезный прием при вранье, которому я научился у Берти Берда. — Я собираюсь обойти магазины в центре города и предложить им присоединиться к программе «Опекай».

— Опекай кого? — миссис Сильвиус невольно заинтересовалась.

— Ну, обычно это опека над дорогами, я занимался этим от «Кей Клаб»[136], но теперь я хочу пойти дальше. Убедить владельцев магазинов взять под опеку парк — у нас ведь их шесть, вы знаете — или подземный переход — многие из них в ужасном состоянии, просто позор для города. Может даже пустырь, если я смогу убедить…

— Я понимаю, к чему ты клонишь, — она взяла бланк и что-то нацарапала на нем. — Отнеси это своим учителям, получи разрешение от всех и верни мне.

Когда я уже уходил, она добавила:

— Чарли, я все еще чувствую запах прогульщика. Ты им просто пропах.

Я не совсем лгал о своем плане общественной работы, но скрывал правду о том, для чего мне нужен выходной. На пятом уроке я пошел в библиотеку, взял буклет «Молодежной палаты Соединенных Штатов»[137], в котором были перечислены все магазины в центре, и отправил их владельцам электронные письма, просто изменив фамилии и названия разных проектов по кураторству, которые я придумал. Это заняло полчаса, и у меня осталось еще двадцать минут до звонка на перемену. Подойдя к мисс Норман, я спросил, есть ли у нее «Сказки братьев Гримм». Бумажной книги в библиотеке не нашлось, поэтому она вручила мне киндл[138] с наклейкой «СОБСТВЕННОСТЬ ШКОЛЫ ХИЛЛВЬЮ» на обороте и дала одноразовый код для загрузки книги.

Я не читал ни одной сказки, только пробежал глазами содержание и бегло просмотрел введение. Меня заинтересовало (но совсем не удивило) то, что у большинства тех сказок, что я знал с детства, были более темные версии. Оригинал «Златовласки и трех медведей» был народной сказкой, которая существовала с XVI столетия, и в ней отсутствовала девочка по имени Златовласка. Главной героиней была мерзкая старуха, которая вторглась в дом медведей, переломала там все, а потом вылезла в окно и убежала в лес, хихикая. «Румпельштильцхен» оказался еще хуже. В варианте, который я смутно помнил, старый Румпель в гневе улетел, когда девушка, которой было поручено превратить солому в золото, угадала его имя. Но в версии братьев Гримм 1857 года он уперся одной ногой в землю, схватился за другую и разорвал себя пополам. Я подумал, что этот ужастик ничуть не хуже франшизы «Пила».

Шестым уроком был семестровый курс под названием «Америка сегодня». Я понятия не имел, о чем говорил мистер Масенсик, поскольку думал о параллелях. Например, карусель в «Чем-то страшном» напоминала солнечные часы в том, другом мире. «Это секрет моего долголетия

», — сказал мистер Боудич. Джек украл золото у великана, мистер Боудич тоже украл золото — но у кого? У великана? Или у какого-то демона из страшных сказок по имени Гогмагог?

Как только мой разум пошел по этому пути, я начал видеть параллели буквально во всем. Моя мать погибла на мосту через реку Литтл-Рампл. А как насчет маленького человечка со смешным голосом? Разве не так в сказке описывался Румпельштильцхен? А что касается меня, то в скольких вымышленных историях фигурировал молодой герой (например, Джек), отправившийся на поиски в фантастическую страну? Или возьмем «Волшебника страны Оз», где торнадо унес маленькую девочку из Канзаса в мир ведьм и Жевунов. Я не был Дороти, а Радар Тото[139], но все же…

— Чарльз, вы там что, заснули? Или, может быть, мой сладкозвучный голос загипнотизировал вас? Ввел в транс?

Раздался смех моих одноклассников, большинство которых знать не знали слова «сладкозвучный».

— Нет, я тут.

— Тогда, может быть, вы выскажете нам свое аргументированное мнение по поводу расстрелов полицией Филандо Кастилии и Элтона Стерлинга[140]?

— Это плохо, — я все еще думал о своем, и эта фраза просто вырвалась у меня изо рта.

Мистер Масенсик одарил меня своей фирменной ядовитой улыбкой, а потом сказал:

— Действительно, хорошего тут мало. Что ж, можете снова войти в ваш транс, мистер Рид.