Сказка для взрослой девочки

Оглушительный свист раздался сверху, прямо над головой. Я чуть не заорала, скорее от неожиданности, кляп не позволил, но в следующий миг готова была прыгать от счастья…опять же, если бы могла. Черная тень метнулась камнем вниз, казалось, сам воздух шевелится неровными волнами. Бояре и Аристарх попадали, сметенные как тараном, Яга, к сожалению, выстояла, но пригнулась, закрыв уши. Так вам всем, сволочи!

Мгновенье — и вместо большой птицы передо мной стоит голый, ужасно злой, но, главное, живой и невредимый Соловей. Мой Соловей. Он бросился к столбу и начал отвязывать руки.

— Потерпи, Лиза, сейчас…

Затекшие запястья получили свободу и, не удержавшись, я обвила его шею так сильно, как только была способна. Глупо, знаю, но пара секунд форы у нас есть, эмоции переполняют, и, если прямо сейчас я не смогу убедиться, что все это — реальность, а не плод измученного воображения, просто умру без всяких ритуалов.

Горячая кожа под ладонями превратилась в перья, и мы взмыли вверх. Метра за четыре над площадью словно врезался в прозрачную стену. Снизу послышался гаденький смех. Ненавижу!

— Не так быстро! — донесся зычный голос Яги. — Зря ты сунулся сюда, оборотень!

Мы начали кружить под невидимым куполом, пытаясь найти слабое место. Он бился в него головой, трогал крыльями, но магия не кого иного, как старой маразматички, не пропускала подняться выше и покинуть чертово место! Причем стена оказалась не только сверху, преграды встретились и по сторонам, образовав небольшой круг.

Я понимала, что пока ворожба Яги действует, нам не выбраться. А включи он свой ультразвук сейчас — я первая рухну замертво с кровью в ушах.

Мы опустились обратно на площадку. Мужчина перекинулся и задвинул меня за спину, огляделся по сторонам. Бояре и стражники так и не поднялись после его свиста и, подозреваю, уже не судьба. Нас осталось четверо, пара на пару, так сказать. Только расстановку сил все равно справедливой не назовешь.

— Так-то лучше. Что, Соловушка, не добили тебя, горемычного?

— Яга, ты пожалеешь…

— Конечно, уже жалею, что лично не проследила за тем, как ты издох!

— Князь ненастоящий! — наябедничала я ему на ухо. — Они оба из моего мира!

— Вот как, — он держался так спокойно и сосредоточенно, будто не мы сейчас в ловушке, а он контролирует здесь всех, и скоро решит, что с ними делать. — Давно следовало догадаться.

— Кстати, я думала, ты умнее, — тут же заявила вредная старуха.

Между прочим, ее супруг все это время просто стоял в стороне, скрестив руки на груди. Видимо, настолько уверен в любимой грымзе, что даже не волнуется.

— Это все — твоих рук дело?

— Смотря что ты имеешь в виду под словом «все». Несколько обобщенно, не находишь?

Она издевалась и не скрывала этого, чувствуя превосходство. Вообще, по-моему, только я тут боюсь исхода сегодняшней ночи, и страх, пусть с запозданием, но уже сжал сердце своими ледяными щупальцами. Мне снова есть, что терять. Вернее, кого.

— Зачем Киев объявил нам войну?

— А рази непонятно? Вы же не люди. Мое колдовство, каким бы сильным ни было, почему-то не может влиять на вас, как на остальных. Думаешь, было слишком сложно подменить Володьку? Да раз плюнуть! Шепнула пару нужных фраз, сожгла кабана, выпила кровь совы — и все, новый князь им милее прежнего. Точнее, никто не заметил подмены.

— Зачем, Яга?

— Я уже объяснила твоей подружке. Власть, Соловушка. Власть — это наивысшая сила!

Меня затошнило от того пафоса и уверенности, с которыми произносила всю эту чушь Сигизмундовна. Кажется, вот-вот, и заберется на броневик с картавым призывом «Власть — народу!». В ее случае, правда, даже обманывать не придется. Все бразды потребует единолично.

Мне кажется, Лжевладимир тоже в ее играх вроде пешки. Возможно, любимой в чем-то, раз адресно его сюда притащила, но даже король — всего лишь одна из фигур на шахматной доске.

— Где князь?

— Туточки, жив пока, но это временно.

— Я вроде бы знаю, где, — снова сунулась, прижавшись к горячей спине моего мужчины. — В соседних камерах сидели. Ну, скорее всего.

— Ты догадлива, — с досадой пробормотала Яга, и внезапно, без объявления войны, начала шептать что-то на непонятном языке.

Время остановилось. Будто в замедленной съемке я смотрела, как Соловей прыгает к Яге, падает, словно подкошенный, но тут же вскакивает снова и бросает вперед руку, практически дотягивается до лица бабки… Та отшатывается, и острющие когти, появившиеся вместо пальцев, проходят буквально в миллиметрах от дряблой кожи.

Со стороны крошечного домика, похожего на будку, летят сразу два арбалетных болта, втыкаются в плечо и руку Аристарха, откинув того лицом на землю. Оттуда выбегают мужчины, на ходу перекидывающиеся в волков. Клочья одежды летят в стороны. Один прыгает на спину «князю», впивается зубами в шею, второй несется к ведьме…

— Она моя!