Сказка о невероятных приключениях девочки Маши и маленького доледникового Динозаврика

Толстолапый же проводил время в философских беседах с Умной Волшебницей. Умная Волшебница, пленённая умом и образованностью Толстолапого, очень просила его не улетать в Китай, а поселиться в её Воздушном замке и сочинить какой-нибудь философский трактат или какой-нибудь приключенческий роман. Ей было так «одиноко» жить одной в таком большом Замке и ей так не хватало «живого» общения, что она очень просила Толстолапого остаться. Кроме философских бесед Умная Волшебница каждый день готовила динозаврам свои фирменные волшебные супы. И Толстолапый, очарованный волшебными супами и философскими беседами, к неописуемой радости Умной Волшебницы, согласился. Между философскими беседами и приготовлением фирменных супов, Умная Волшебница проходила курс реабилитации, где с помощью психологической терапии лечила резвившуюся в ней, после Великой Битвы с Доберманами, рефлексию. Словом, жизнь Умной Волшебницы очень изменилась, и она даже, как заметил Филин, помолодела и похорошела, что очень понравилось Умной Волшебнице.

Как только китайские товарищи-драконы прислали вместе с Почтовым Голубем ответ, что они помнят папу маленького Динозаврика, и даже часто вспоминают былую молодость, когда они вместе с папой Динозаврика запускали воздушных змеев и взрывали порох, они, конечно, с радостью пригласили и папу и маленького Динозаврика в Китай. Тем более что времена в Китае наступили пасмурные и ветреные – вихри кружились над Китаем – и папин опыт в запускании воздушных змеев очень им пригодится. Папа поблагодарил за гостеприимство Умную Волшебницу и собрался в дорогу.

– Ну, что, друг Толстолапый, будем прощаться, – обнял он Толстолапого. И динозавры крепко обнялись.

– Запусти им там хорошего воздушного змея! – и Толстолапый еще крепче обнял своего друга.

– А ты напиши хорошую историю о нашей непростой жизни, – отвечал Завр. – Пусть нашу историю помнят в веках.

Когда динозавры простились, Умная Волшебница решила устроить проводы, на которые пришли бы все друзья маленького Динозаврика, кто помог ему в освобождении динозавров. И папа и Толстолапый, конечно, согласились.

– А мама? – удивилась Маша, когда услышала эту историю. – А что сказала мама? Она вас отпустила в Китай?

Маленький Динозаврик даже растерялся: про маму-то он и забыл! А, правда, что скажет мама?

– Если вы улетите в Китай, ничего не сказав маме, мама страшно расстроится, – сказала Маша. – Моя мама точно бы страшно расстроилась, и, наверное бы, позвала полицию. А может быть и саму росгвардию. – Маша последнее время, конечно, краешком глаза, но посматривала телевизор, когда папа и мама его смотрели, и была в самом курсе всех самых животрепещущих событий.

– А мы ей письмо напишем, – не растерялся папа маленького Динозаврика, – тем более что в Китай росгвардия не полетит, очень далеко, бензина не хватит.

– Тогда ладно, – согласилась Маша, – если вы ей письмо напишите, тогда это правильно. А какой он – Китай? – решив вопрос с письмом, сразу спросила Маша, потому что ей это было очень интересно узнать – какой он, этот Китай.

– Какой он? – и все разом посмотрели на Почтового Голубя, который вот только вчера вернулся из Китая.

– Китайский, – не понял Почтовый Голубь.

– Понятно, что китайский, – возмутилась Серая Ворона, – но, какой он – этот Китай.

– Мой брат Тёма, – со знанием сказала Маша, – когда изучал в школе мировую историю, читал, что в Китае правили мандарины.

– Да ты что? – всплеснула крыльями Серая Ворона. – Мандарины? – не поверила она.

– Да, самые настоящие, – уверенно закивала Маша. – Я так думаю, – продолжала она, – что принцы там лимоны, а графини – вишенки. Мне это папа в книжке читал. А раз в самой мировой истории такое написано, – Маша развела руками, – то это истинная правда.

– Дикая страна, – обмахнула себя лапкой Церковная Мышь, – ничего святого – бездушные фрукты во главе государства ставят. Кто там тогда, боюсь спросить, патриарх?

– Сеньор Помидор, – усмехнулся Человечек-Ящерка. Церковная Мышь строго посмотрела на Человечка-Ящерку и чуть не назвала его крокодилом, но вспомнив, что она не просто великая молитвеница, но и великая смиреница, смиренно промолчала.

И Завр и Толстолапый, слушая все эти фруктово-овощные измышления друзей своего маленького Динозаврика, еле сдерживались, чтобы не расхохотаться.

– Да-а уж, – вздохнул и Филин. – Провинция.

– Мандаринами в Китае называли императоров, – всё же ответил Толстолапый, конечно же, сквозь улыбку, – и были они обыкновенными людьми.

– Да? – разочарованно покосилась на него Серая Ворона. – Очень жаль, – добавила с сожалением. – И чего тогда там делать, если там живут такие же люди? Какой смысл так далеко лететь? Жили бы в нашем замечательном дворе. Еды у нас на всех хватит.

– И правда, – поддержала Ворону Маша, – оставайтесь, я вам вместе с папой сделаю домик, будем играть на детской площадке, ходить на речку Дон, играть с китами. Оставайтесь, – даже с надеждой посмотрела она на маленького Динозаврика. – А там, и с мамой помиритесь. Будете жить вместе…