Сказка о Шуте и ведьме (СИ)

   - ТЫ! - я стиснула кулаки, сама не понимая, чего хочу больше: разреветься или последовать пугающему совету. - Ты!..

   - Мерзавец, знаю, - тихо и устало хмыкнул он. - Но это того стоило. Ты ж меня несколько раз чуть не прикончила. Я уж думал: всё-таки убьёшь... Но, видимо, не судьба. А над техникой надо работать...

   - Ты!.. - слёзы подкатили к горлу, и я держалась из последних сил, чтобы не разрыдаться в голос от злости и обиды.

   Опять он меня провёл...

   - Ты! У... Убила бы... гада! Как ты мог!..

   - Извини, пришлось. Нельзя было тебя так оставлять, - он вздохнул, неуверенными движениями собрал края рубахи и прижал к ране.

   Восстановление за счёт жизненных сил хозяина!

   И опять я не успела ничего сделать.

   Тёмное пламя полыхнуло по всей длине раны и Джастер, выгнувшись от боли, со стоном упал на траву, бессильно раскинув руки. Бледное лицо покрылось испариной, зато одежда как новая.

   Я метнулась к беспамятному Шуту, расстегнула серебряную пряжку пояса и без жалости дёрнула чёрную ткань. На месте новой раны в пятнах подсыхающей крови тянулся длинный воспалённый рубец. Многочисленные царапины покрылись бурыми корочками. Шрам от удара кинжалом набух и обильно сочился сукровицей, но и так ясно: чтобы устраивать поединки, да ещё и такие, надо совсем себя не жалеть.

   Понятно, почему я его чуть не убила, и он перемирия запросил... Как он на ногах вообще стоял?!

   Нельзя было меня так оставлять...

   А моё мнение для него пустой звук?

   Стараясь не коснуться бледной холодной кожи и давя чувство вины в зародыше, я вернула чёрную ткань на место. Сам напросился - сам и получил.

   Живой меч в траве выглядел обиженным, но не чернел, только потемнев.

   - Дурак твой хозяин.

   Я встала и подняла своё оружие. По ногам прошелестел ветерок, как будто призрачный змей вздохнул, соглашаясь: да, дурак, но любимый же... Я тоже вздохнула, наклонилась и вложила рукоять Живого меча в ладонь Шута. Серый клинок благодарно блеснул, и огненный змей тут же свернулся вокруг беспамятного хозяина.

   Ничего, выживет этот негодяй. Не помирает, как вчера.

   - И я дура, - подытожив результат нашего поединка, я огляделась. Ещё недавно заросшая травой почти по пояс, теперь луговина была вытоптана так, будто здесь и впрямь кипела битва. Или стадо коров прошло.

   На какие-то зверьки у него получилось... Шут несчастный...

   Я вытерла рукавом вдруг защипавшие глаза, и только теперь я обратила внимание, что оба меча: Живой и сделанный Джастером, были очень похожи. Положи рядом - и, без умения чувствовать волшебство, разницы не увидишь. С какой целью он это сделал -- непонятно, но спрашивать я не собиралась. Я вообще не собиралась с ним разговаривать, когда очнётся.

   Пусть сначала прощения просит за свои уроки!

   Я вздохнула и побрела обратно к костру. Ярость и гнев схлынули, и внутри царили только опустошение, усталость и боль во всём теле от неожиданной тренировки. Всё, что хотелось: лечь и забыться.

   Чашка Джастера с недопитым отваром, одиноко стоявшая у костра, как и остальные его вещи, укором взывала к моей совести. Но я демонстративно перешагнула её, отнесла покрывало и подушку в шатёр и постаралась вещей Шута больше не замечать.

   О раненом воине я больше заботиться не собиралась.

   Сам напросился -- сам справится.

   Оставшийся день для меня прошёл, как в тумане. Трав у меня не было, заняться нечем, даже "Легенды", так и лежавшие в шатре, я не смогла читать, потому что книга сразу напоминала о Шуте, а я не хотела о нём думать.

   И я бродила по лесу вокруг лагеря, сидела возле кострища, а то и просто лежала на траве и любовалась облаками. В сторону лежащего воина я старалась не смотреть и обходила его стороной, давя в себе жалость и стремление подойти и помочь.

   Но даже обида из-за его выходки и всех гадостей, которые Шут наговорил, была где-то с краю. Куда больше меня занимала открывшаяся в душе неведомая грань. Никогда не представляла себя на месте солдата или наёмника, да и вообще с оружием в руках. А тут...

   Я дважды чуть не убила человека. И не какого-то грабителя или разбойника, спасая свою жизнь. А Джастера, который... Который по-прежнему был мне небезразличен.

   Причём второй раз после того, как сказала, что мне важна его жизнь...

   И хотя первый раз действительно был нелепой случайностью, сегодня я действительно хотела его убить!

   Ох, Янига-Янига, да что же с тобой такое? Ты же ведьма любовной магии, а не солдат или наёмник, чтобы другим смерти желать...

   Разве это моя судьба?!

   Неужто не хватило братцев с тем проклятием?!

   Только вот в душе вместо вины или злости тонко и уверенно пела струнка гордости за то, что Шут остался доволен моими успехами. Конечно, по совести, назвать успехом драку с едва живым противником назвать никак нельзя, но...

   Очень уж эта победа ласкала моё самолюбие, неоднократно уязвлённое насмешками воина.

   А ещё странным образом вдруг согрело душу оружие, которое Джастер сделал для меня.

   Я помнила, как жадно смотрели на откованный меч кузнец и его подмастерья. Хотя мой меч не сравнить с Живым, но наверняка такая работа стоила не один "бутон", а может, и не одну "розу".