Сказки и мифы народов Филиппин

Король не ответил и стал звать донью Ильюросу наверх, но она сказала, что не поднимется во дворец до тех пор, пока женщину не выпустят из загона. Король приказал слугам выпустить доныо Марию, но зеленоволосая принцесса остановила их и сказала:

— Она нужна мне, поэтому я и вытащу ее из загона.

Она перегнулась в загон и вытащила оттуда допью Марию, а потом выкупала ее, умастила своими собственными дорогими благовониями и повела в зал, где король приготовил все для богатого пиршества.

Когда три повитухи увидели принцессу, они задрожали от ужаса и тут же задумали отравить еду. Задумано — сделано. Но когда король подал знак начинать есть, донья Ильюроса закричала:

— Ничего не ешьте, пища отравлена!

И сразу в рот петуху, моряку и донье Ильюросе ударили струи молока из груди доньи Марии. Король увидел это и упал без чувств. Донья Ильюроса и ее братья бросились к нему, и, когда он очнулся, донья Ильюроса ему сказала:

— Отец, вот мы, твои дети. Этот моряк — дон Педро, а этот петух — дон Фелипе.

Едва она договорила эти слова, как к дону Фелипе вернулось прежнее его обличье. Принцесса продолжала:

— А я — донья Ильюроса. Когда мы родились, три злые колдуньи подложили на наше место поросят, а нас бросили в седьмую реку.

Гневу короля, когда он услышал ото, не было предела. Он тут же велел привязать каждую из колдуний за руки и за ноги к четырем быстрым как ветер коням, и кони их разорвали.

Донья Мария снова стала королевой, и они с королем долго жили в счастье и довольстве вместе со своими детьми и старухой Поно.

99. Хуан Пусонг Полосатый и обезьяна

На окраине городка Тангтанг был холм, который из-за сходства с колоколом называли Ла Камиана. Вокруг холма протекала река Малого, в которой жители городка купались.

Однажды в Тангтанге начался мор и умерли все жители, кроме одной супружеской четы. У этих людей был сын Хуан Пусонг[95], а за то, что он всегда ходил в полосатой одежде, его прозвали Хуап Пусонг Полосатый.

Когда Хуану пошел двенадцатый год, его отец умер, и мальчику, чтобы прокормить себя и мать, пришлось пойти.работать. Отец Хуана был рыбаком, и Хуан сначала тоже попробовал было заняться рыбной ловлей, по увидел, что этим много не заработаешь, и решил стать земледельцем. Мать Хуана была уже старая и мною болела, и ему часто приходилось бросать работу, чтобы ухаживать за него.

Однажды Хуан Пусонг пошел в соседний городок Питпит купить для матери лекарство и, проходя мимо своего поля, увидел, как стая ворон клюет его кукурузу. Он не стал прогонять их. Когда он шел обратно, вороны по-прежнему клевали кукурузу. Хуан рассердился, взял камень с кулак величиной и спрятался в кустах около поля. Птицы, услышав шорох, взлетели. Тогда Хуан Пусонг вскочил на ноги и бросил камень, и тут же одна из ворон мертвая упаланаземлю. Хуан привязал мертвую птицу к высокому шесту посреди ноля и ушел.

Когда он скрылся из виду, вороны снова вернулись на поле, но, увидев мертвою товарища, улетели прочь и никогда больше на поле Хуана не прилетали.

Хуан не знал, однако, что недалеко от его поля живет на дереве обезьяна. Каждый день она спускалась оттуда, приходила на его поле и крала два или три початка кукурузы. И вот как-то раз, проходя но своему полю. Хуан Пусонг увидел, что многих початков не хватает. Он подумал: "Кто ворует мою кукурузу теперь? Птицы больше не прилетают сюда, однако я вижу, что кукурузы не хватает".

Он пошел домой и смастерил сгорбленную фигуру, похожуюнанего, а потом, обмазав ее липким воском, отнес на поле и поставил посередине.

На другое утро, когда солнце было уже высоко, обезьяна почувствовала голод и побежала на поле за кукурузой. Увидев фигуру, она подумала, что это сам Хуан Пусонг, и решила, прежде чем рвать кукурузу, попросить у него разрешения.

— Доброе утро, Хуан, — льстиво сказала обезьяна, но ответа не получила.

— Слишком ты гордый, Хуан, — продолжала обезьяна. — Я пришла на поле, чтобы попросить у тебя каких-нибудь три-четыре початка кукурузы. Я ничего не ела со вчерашнего дня и, если ты откажешь мне в пище, не доживу и до утра.

Фигура по-прежнему не отвечала.

— Ты слышишь меня, Хуан? — нетерпеливо спросила обезьяна.

Фигура продолжала молчать.

— Раз ты такой гордый, я кое-что подарю тебе — на, возьми! — и правой рукой обезьяна ударила фигуру, которую считала Хуаном Пусонгом. Рука тут же прилипла, и обезьяна не могла уже ее оторвать.

— Отпусти мою руку, — завопила обезьяна, — или ты получишь от меня новый подарок!

И она ударила фигуру левой рукой, которая прилипла так же, как и правая.

— До чего же ты глуп, Хуан! Если ты не отпустишь меня сейчас же, я ударю тебя ногой!

Так она и сделала — сперва ударила одной ногой, а потом другой, и обе они прилипли. Видя, что она не может сдвинуться с места, обезьяна начала ругаться.

Тогда Хуан Пусонг, прятавшийся в кустах, вышел и сказал обезьяне:

— Ну что, попалась, воровка?

Он хотел было тут же убить ее, но обезьяна стала просить Хуана отпустить ее, обещая, если он ее пощадит, отблагодарить его за это. И Хуан отпустил обезьяну.