Сказки на всякий случай

Вот и наше Доброе Утро, хоть и испытывало приятную усталость, а всё равно и подумать не могло о том, чтобы прекратить с одних уст на другие перелетать… тем более что все уста улыбались! Да оно и понятно: кто же произнесёт «доброе утро» без улыбки? Даже самые сердитые люди, и те хоть немножко, да улыбнутся — хоть самую капельку.

— Не устали Вы, Доброе Утро? — в половине двенадцатого спросил Доброе Утро один Водитель Троллейбуса, который едва ли не в сотый раз за сегодня получил Доброе Утро и передал его другим.

— Да есть немножко… — призналось Доброе Утро и порозовело.

— Потерпите, осталось совсем чуть‑чуть, — ласково сказал Водитель Троллейбуса. — Еще полчаса — и Вас сменят.

— Сменят? — испугалось Доброе Утро. — Как же это так… «сменят»‑то?

— Как обычно, — объяснил Водитель Троллейбуса. — Кончится утро и начнётся день. Он всегда в двенадцать часов начинается.

Доброе Утро задумалось. Ему не хотелось кончаться! Конечно, оно немножко устало, но усталость‑то эта была приятная… Что же теперь: только полчаса — и всё? Куда ему тогда деваться, интересное дело? Оно так и спросило Водителя Троллейбуса:

— И куда мне тогда деваться, интересное дело?

— Ну‑у‑у… — протянул Водитель Троллейбуса, — этого я не знаю. На моей памяти все добрые утра куда‑то девались, только я не спрашивал, куда именно… Разве Вам ничего не сказали заранее?

— Нет… — растерялось Доброе Утро. — Заранее мне никто ничего не говорил. Я просто само по себе пошло летать по свету: от одного к другому — по эстафете!

— Вот странные люди! — тоже растерялся Водитель Троллейбуса: ему было жалко Доброе Утро. — Отправят в мир такое вот Доброе Утро — и совсем не говорят ему, что делать! — Тут он подумал и сказал: — Мне кажется, скорее всего, Вам надо будет прекратиться.

— Как это — «прекратиться»? — спросило Доброе Утро.

— Так… как‑нибудь! — туманно ответил Водитель Троллейбуса.

— Ничего себе! — чуть ли не рассердилось Доброе Утро. — Вот если бы Вам кто‑нибудь сказал: «Прекратитесь!» — Вы бы в ответ на это как себя повели?

— Прекратился бы, наверное… — задумался Водитель Троллейбуса.

— И как бы именно Вы прекратились? — полюбопытствовало Доброе Утро.

Водитель Троллейбуса не знал, что сказать… От растерянности он даже одну остановку пропустил — и пришлось ему возвращаться, и все, кто ждал на остановке, были так этим возмущены, что, входя, даже не сказали водителю троллейбуса: «Доброе утро!»

— Ну, вот, — вздохнуло Доброе Утро, — начинается. То есть — кончается… До чего же это грустно‑то — прекращаться… прямо хоть плачь!

Тут оно присело на краешек сиденья в троллейбусе и стало смотреть в окно. А за окном шла размеренная жизнь, нисколько не напоминавшая утреннюю: никто больше никуда не спешил, город вел себя деловито, спокойно…

Водитель Троллейбуса поочередно поглядывал то на совсем опечалившееся Доброе Утро в смотровое зеркальце — очень уж ему Доброе Утро жалко было, то на стрелки часов… Но вот стрелки часов остановились на двенадцати — как раз тогда, когда Водитель Троллейбуса подъехал к следующей остановке и открыл двери.

— Добрый День! — радостно поприветствовал его первый же из вошедших, улыбаясь во весь рот.

Водитель Троллейбуса решил лучше совсем не отвечать и бросил осторожный взгляд в зеркальце. Никакого Доброго Утра на краешке сиденья уже не было…

— Добрый День! — посыпалось на водителя троллейбуса со всех сторон — а он не отвечал и не отвечал, так что пассажиры замирали в дверях, удивляясь, почему же он не отвечает ни на чьи приветствия.

— Не узнали меня? — раздалось вдруг около его кабины. — Я же Доброе Утро! Доброе Утро, которое перешло в Добрый День. Так, оказывается, всегда бывает: если утро доброе, то и день добрый будет!

— Вы, стало быть, не прекратились? — осторожно спросил Водитель Троллейбуса.

— Какое там! — рассмеялся Добрый День. — Я только начинаюсь… и у меня ещё знаете сколько работы!

Тогда Водитель Троллейбуса облегчённо вздохнул и, извинившись перед пассажирами, всё ещё ждавшими от него ответа, поприветствовал каждого в отдельности, с удовольствием произнеся раз десять:

— Добрый День!

А потом закрыл двери и отправился дальше, весело поглядывая по сторонам и размышляя при этом так: «Значит, если утро доброе, то и день добрый. Ну, а если день добрый, то и вечер, конечно, добрым будет— иначе и быть не может! А что… здорово ведь тут, на нашей планете, всё устроено!»

БОЛЬШАЯ ШИШКА НА МАЛЕНЬКОЙ ГОЛОВЕ

Понятно, что для сказки этой можно было бы выбрать и что‑нибудь получше, чем Большая‑Шишка‑на‑Маленькой‑Голове… например, Маленькую‑Шишку‑на‑Большой‑Голове — уж она‑то, во всяком случае, была бы привлекательнее! Но, увы, выбор был сделан раньше, чем об этом успели подумать: дело в том, что Большая Шишка уже сидела на Маленькой Голове в тот самый момент, когда сказка начиналась… Ничего хорошего в этом, конечно, не было, но куда ж тут денешься: когда на такой Маленькой Голове такая Большая Шишка, о чём‑нибудь другом и писать трудно!

Короче говоря, Большая Шишка сидела на Маленькой Голове и довольно противно на вид усмехалась.