— Не прогоняй меня, умоляю тебя. Оставь в доме. А о достатке не печалься, будет у тебя достаток.
— О чем ты болтаешь, Бимбогами? — оторопел бедняк. — Подумай сам, ты же бог Бедности! Какой от тебя достаток может быть?
— Не скажи, почтенный, знаю я у вас в саду счастливый уголок, — вежливо вымолвил Бимбогами и улыбнулся. — Вон он! Поставь там для меня крошечный домик. Сам увидишь, народ валом валить станет и монетки оставлять.
— Пожалуй, я подумаю, — почесал бедняк в затылке.
Пораскинул он умом и сделал так, как Бимбогами ему посоветовал, а перед домиком ширму поставил и написал на ней:
Шло время, но никто не спешил к домику, никто не желал поклониться богу Бедности.
Минул месяц, другой был уж на исходе. И вдруг однажды утром проснулся бедняк и глазам своим не верит. Видит: тянется со всей округи народ к крошечному домику и каждый человек монетку у ширмы оставляет.
Пришел бедняку в дом достаток.
Дивится он, не верит: из бедности одним махом в достаток шагнул! Спрашивает бедняк у Бимбогами:
— Скажи, пожалуйста, откуда мне столько денег привалило? И что это с народом стало: то обходили нас с тобой стороной, а теперь валом валят.
— Про то я тебе и толковал, — ответил бог Бедности. —
— Какие еще письма? — удивился бедняк.
— Пожалуйста, почитай, — протянул Бимбогами лист бумаги.
Взглянул бедняк, а там написано:
Понял тут бедняк хитрость Бимбогами, головой закивал и языком от восхищения прищелкнул.
Живой зонт
Перевод А. Садоковой
— Что за чудеса в моем княжестве творятся! И послал слуг узнать, что это за зонт такой появился.
Пришли слуги в деревню и стали выспрашивать:
— Правда ли, что у Хикоити живой зонт есть?
— Правда, — отвечают им, — совсем живой. Возвратились слуги в замок, рассказали обо всем князю:
— Чудеса, да и только. Зонт у Хикоити и впрямь живой.
Снова отправил князь слуг в деревню. Пришли они к Хикоити и говорят:
— Очень понравился князю твой живой зонт, хочет князь купить его у тебя.
— Не могу я продать зонт, — ответил Хикоити, — зонт этот — самое дорогое, что есть в моем доме. Не могу я с ним расстаться.
— Да как ты смеешь, негодный, самому князю перечить! — закричали слуги.
— Так и передайте князю, — твердо сказал Хикоити, — зонт не продается.
Возвратились слуги, обо всем хозяину рассказали. Рассердился князь:
— Надо бы заставить Хикоити зонт продать. Очень хочу я любоваться живым зонтом. Возьмите из казны столько, сколько унести в руках сможете. Заплатите этому мастеру.
Снова пришли княжеские слуги к Хикоити, целыми пригоршнями золото несут. А мастер никак своего решения не меняет. Стали тогда слуги каждый день к Хикоити приходить. Наконец согласился мастер.
— Ладно, отдам вам зонт, — говорит, — только послушайте, как обращаться с ним…
— Да что тебя слушать, — заворчали слуги, — деньги получил, так и молчи.
Вздохнул Хикоити: делать нечего, согласие уж дано. Но очень не хотелось мастеру отдавать зонт в злые руки. Снял он с крыши живой зонт и спрятал его, а слугам дал обыкновенный.
Схватили слуги зонт и поспешили к князю.
— О, наконец-то! — обрадовался князь и положил зонт на самое почетное место.
Стали князь и его слуги ждать, когда дождь пойдет. Ждали-ждали, наконец через девять дней дождь закапал — кап-кап, кап-кап.
— Эй, зонт, откройся! — повелел князь, а все уселись рядышком, ждут — сейчас зонт откроется, сейчас откроется…
Дождь стал стихать, а зонт так и не раскрылся.
Рассердился князь, велел привести Хикоити.
— Вот полюбуйся, Хикоити! — говорит. — Что это значит? Дождь идет, а зонт не раскрывается? Уж не обманул ли ты меня?
— Что же ты, князь, наделал! — ахнул Хикоити. — Ты, наверное, очень громко при нем говорил.
— А что? — не понял князь.
— Не любит живой зонт, когда при нем кричат. — Взял Хикоити зонт на руки и запричитал: — Бедный мой зонтик, совсем тебя уморили здесь: не поили, не кормили, да еще и кричали! Вот ты и умер. А ведь живой был!
Стоят князь и слуги, от неожиданности дар речи потеряли. Хоть и живой зонт был, но чтоб зонты кормить… Такого еще никто не слышал!
Остался зонт у князя лежать на почетном месте, так никто в замке и не видел, чтобы зонт сам при дожде открывался.
Бедные богатые
Перевод А. Садоковой