Сказки народов Европы

«Ну нет, не стану больше сидеть да ждать, — решил наконец королевич. — Эдак я до старости неженатым останусь, кто же знает, когда вернется отец!» И поехал он невесту высматривать. Собрал немалое войско и с ним пустился в дорогу — пусть в чужих краях сразу увидят, что он не бродяга безродный, не аист его в клюве принес. Но не успели они границу королевства своего пересечь, как навстречу им едет — а по правде сказать, бежит со всех ног — сам король: войско его разбили, да и он едва спасся.

Увидел король, что сын навстречу едет и войско ведет, обрадовался. Он-то ведь думал, что сын прознал как-нибудь про его поражение и на помощь спешит! Зато и в ярость пришел он великую, когда понял, что у Янко ничего похожего в мыслях не было, он невесту искать надумал.

— Разве не приказал я тебе носа никуда не высовывать, пока я не ворочусь?! — закричал король. — Коли ты моего приказа ослушался, знать тебя не желаю, ступай куда глаза глядят. И солдат моих я тебе не отдам, понял, щенок!

Сын уж как только отца ни уговаривал, объяснял: не век же ему холостым оставаться, — но король и слушать его не хотел. И войско все отобрал. Один только егерь[59] верный королевича не покинул, даже короля не послушался.

— Ваше величество, жизнь моя в ваших руках, а только я королевича Янко в беде не оставлю.

Так и не помирился отец с сыном, злющий-презлющий домой покатил, а сын с егерем в чужие края подались. Крепко горевал Янко, что отец доброго слова ему не сказал в напутствие, но прошла неделя, и горе его улеглось. Чему тут дивиться! Они ведь до тех пор ехали через горы и долы, через поля и леса, пока не прибыли на седьмой день пути в золотой замок Золотого государства и увидели там золотой цветок красоты невиданной — на солнце еще можно смотреть, а на этот цветок — никак. Скажу между прочим, пока не забыл: в золотом замке жил король Золотой страны, а Золотым цветком звали дочь его единственную. Когда Янко въехал в замок, красавица у окна сидела и его увидела.

«Этот всадник не иначе как за мной приехал, — сказала она про себя, — а если так, я уеду с ним непременно».

Потому что хороша была королевна Золотой цветок, но и Янко всем взял — и красотою, и статью: взглянешь на него, залюбуешься.

Поднялся Янко во дворец, издалека заходить не стал, сразу все рассказал королю: кто он и что он, откуда и зачем приехал. Понравился Янко королю.

— Что же, сынок, вижу, человек ты серьезный, прямой. Я с радостью отдам дочь за тебя, живите счастливо до самой могилы, коли дочери по нраву придешься.

Приказал король позвать Золотой цветок. Она мяться-стыдиться не стала, ответила прямо:

— Согласна я, пойду за него с легкой душой, потому что по глазам вижу: любит он меня.

Тотчас позвали священника, молодых обвенчали, свадьбу сыграли, семь дней пировали, мед-пиво рекой текло, отсюда и дотуда все затопило, и еще на кривой вершок дальше.

Когда кончилось великое гостеванье, запрягли шесть красавцев коней в золотую карету, алмазами украшенную, и поехали молодые на родину Янко. Уже к вечеру до границы добрались и заночевали на постоялом дворе. Молодые сразу почивать отправились, но королевичев егерь во дворе остался, решил глаз не смыкать, Янко с молодой женой оберегать. Ближе к полуночи слышит егерь, опустились на крышу постоялого двора три вороны и разговор завели.

— Ох, подруги, — говорит одна ворона, — жалко мне этих юных супругов. Такие они красивые, а приходится помирать не поживши!

— Да уж, как смерти им избежать: ведь завтра под их каретой проломится золотой мост! — говорит другая.

— Злобная душа у отца королевича! — говорит третья ворона. — Это он приказал мост подпилить. Карр, карр, жаль их!.. Но тому, кто перескажет королевичу от нас услышанное, худо придется — зверь ли он, человек ли, до колен окаменеет.

— И пускай окаменею, а королевичу расскажу про измену! — сказал егерь громко, так, что вороны его услышали.

— Карр, карр, жаль тебя! — прокаркали вороны и улетели.

Не успели они из виду скрыться, а на крышу опустились три голубя и — вот ведь чудо какое! — тоже начали меж собой говорить.

— Эх, бедняжки, — говорит первый голубь, — не поможет им, что мост благополучно минуют, все равно не уйдут от погибели.

— Не уйдут, не уйдут, — сокрушается и второй голубь, — король-отец им карету пришлет заколдованную.

— Эх, хорошо бы они в нее не садились! — говорит третий голубь. — Ведь если сядут, тотчас подымется страшный смерч, подхватит их вместе с лошадьми и каретой, а потом бросит оземь, да так, что и косточек от них не останется. Но если кто-то наш разговор подслушает, пусть остережется другим про это рассказывать, не то до пояса окаменеет.

— И пусть, — громко сказал егерь, чтоб услышали голуби, — все равно расскажу.

Испугались голуби, вспорхнули с крыши и улетели. А на крыше — вот чудеса! — уже три орла сидят, разговаривают.

— Оно, может, конечно, статься, что ни мост, ни карета молодых не погубят, — рассуждает один орел, — но что потом спасет их, право, не знаю.