Сказки Старого Фонаря

  Села Мария около брата, думает, что делать. А темнеть уже стало, вдвойне страшно становится – сама до города идти не может, дороги не знает, а Петр в забытьи, да и не донесет она его.

  Вдруг видит – летит прямо на них гигантский филин. Сел рядом, отряхнулся – и в шамана оборотился. Без лишних слов взвалил на себя полумертвого Петра, и зашагал вперед.

  Идет за ним Мария, слово сказать боится. Не думала она, что шаман оборотнем окажется.

  Вот принес Филин Петра к своей избушке, обронил только девушке, чтобы стояла снаружи, а сам с телом внутрь пошел.

  Села Мария на порожек, ждет.

  А Петр тем временем глаза открыл. Смотрит – обстановка вокруг простая, но вокруг чисто, прибрано, шаман у стола стоит, травы какие-то перебирает. А на скамеечке около стены сидит девушка из его грёз, шерсть чешет, на груди у нее бирюзовое ожерелье с клыками переливается.

– Ну что, поглядел на меня, как тебе желалось? – смеется, весело ей.

  Услышал Филин ее слова, нахмурился:

  -Не твой он пока, оставь его.

  -Да я не трону, только поглядеть на себя дам; он сам ко мне на свидание шел, сам меня нашел. А до срока ведь меня видеть никому не положено, ну да этот молодец постарался на славу, так пусть полюбуется.

  И вспомнилось тогда Петру, о чем говорил ему Филин в чайной, и понял он, что девушка та – Смерть. На свидание со Смертью он спешил.

  Тем временем Филин закончил с травами, напоил Петра настоем и ловко соорудил на ранах повязки. И чем лучше чувствовал себя Петр, тем бледнее становился силуэт красивой девушки у стены, пока совсем не растаял.

  -Так ты что же, Смерть привечаешь? – прошептал.

  -А что же мне ее не привечать, – ответил ему Филин, – я шаман, я живу на границе миров, днем человеком хожу, ночами филином летаю. И та, что для тебя Смерть, для меня – дороже всех будет.

  Выздоровел, конечно, Петр. Как тут не выздороветь, если сама Смерть говорит, что время твое еще не пришло. Как уж он с сестрой разбирался, что она в лесу делала да почему в чаще оказалась, мне неведомо, знаю только, что Мария о шамане и думать позабыла – испугалась того, что Филин оборотнем оказался. Она, хоть девушка и умная была, а все же такого страху в лесу натерпелась, что навсегда расхотела что-то общего иметь хоть с лесом, хоть с оборотнем.

  А Филин, говорят, до сих пор жив, только к людям почти не выходит.

  Шаманы живут на границе миров, и им чужды как человеческие чувства, так и человеческие мерки добра и зла.

  Так что может, оно и к лучшему. Для всех.

История седьмая, о Хранителе Семимостья

Вы знаете, сколько мостов в нашем Городе?

  Считается, что шесть. Шесть красивых изогнутых мостиков с воздушными резными решетками, и на каждом стоят по четыре фонаря – два на одном берегу, два на другом, и вечерами можно видеть, как Фонарщик зажигает огни, и блики пламени мерцают, отражаясь в воде.

  Но на самом деле мостов у нас в Городе семь.

  Если идти вдоль по улице от лавки булочника до реки, а потом повернуть налево и еще какое-то время двигаться, никуда не сворачивая, до огромного серого здания с грифонами на фасаде, то можно подняться на неприметный старый кованый мостик, находящийся аккурат напротив этого дома. И, оглядевшись по сторонам, вы увидите удивительную панораму – с этого маленького и, на первый взгляд, ничем не примечательного мостика видно все шесть мостов Города. И на седьмом, последнем, стоите вы сами, слушая мерный плеск воды о камни и глядя на решетки мостов вдали.

  У этого моста нет фонарей, решетка его почернела от дождей и ветра, и только кое-где проглядывает еще небесно-голубой, изначальный цвет; люди редко приходят, чтобы постоять на нем и подумать о чем-то своем, вглядываясь в мерное течение реки. И, хотя мостик находится недалеко от центра Города, и вид, открывающейся с него, завораживает, жители предпочитают прогуляться до следующего моста, дабы перебраться на другой берег.

  Говорят, что однажды пришел в Город странник; ничем не примечательный, в запыленных одеждах, он бродил по своим делам и наконец пришел на этот мост. Постоял, посмотрел в воду, потом плюнул в текущую реку и сказал что-то на непонятном наречии. На следующее утро решетка моста потемнела, а вскоре по Городу поползли слухи о том, что нечисто, ох как нечисто на Лазурном мосту ночью. Мол, встречается там запоздалым путникам какой-то страшный человек, а может быть, и не человек то вовсе, будто бы появляется он внезапно, словно из воздуха, и от одного только взгляда на него волосы становятся дыбом.

  И люди перестали ходить той дорожкой, да не только ночью, но и днем, тем более что до другого моста было рукой подать.

  Губернатор пробовал мост ремонтировать, да все впустую. Не ложится на обшарпанную поверхность новая краска, через сутки стоит мост снова темный, словно и не красил его никто.

  Со временем мост окончательно обветшал, но все уже привыкли к его новому виду, хотя пользоваться им по-прежнему не хотели. Так и стоял он, будто вычеркнутый из повседневной жизни, мост-призрак на Семимостье.

***