Сказки тридевятого округа

– Так это… я их, государь, до самых Золотых ворот сопроводил, а в квартал с ними ходить ты мне не велел.

– Не велел! – скрипнул зубами Пётр. – Где они!

– Так, поди, гуляют где-то! Квартал-то большой!

– Вторые сутки гуляют? Да я с тебя сейчас портки вместе со шкурой спущу!

– Не горячись, мин херц! Не горячись, а то тебя опять трясучая хватит! – затараторил поспешно Алексашка, намекая на эпилептический припадок, который случался с Романовым каждый раз в минуту сильного нервного перенапряжения.

– Трясучая, говоришь? Да тебя сейчас Кондратий хватит! Отвечай, где люди!

– Не ведаю, мин херц, Вот тебе кре…

– Что? – взревел Пётр, увидев, что Меньшиков собирается перекреститься.

– Узнаю, государь! Ей-ей, узнаю! Завтра буду либо с людьми, либо с повинной!

– Мне твоя голова убытки не покроет! Поэтому чтобы завтра в полдень на этом самом месте стояли стряпчий и его девка.

– Да это, государь, не его девка! – робко уточнил Меньшиков, почуяв, что апогей начальственного гнева благополучно пройден. – Это представитель Московской общественности.

– Можно подумать, что в этих понятиях есть какая-то разница.

– Ну, это, кормилец, смотря с какого боку посмотреть…

– Умолкни!

– Уже молчу!

– На эти сутки наделяю тебя неограниченными полномочиями! Разрешаю тебе действовать от моего имени…

– Благодарствую, кормилец!

– Я сказал, умолкни!

– Так я и молчу!

– А теперь сгинь с глаз моих, и чтобы до завтрашнего полудня я тебя не видел!

Алексашка с облегчением вздохнул и, проявив похвальную прыть, выскочил за дверь.

* * *

Майор Пронин уже час сидел в шумной пивной на Французском бульваре. Сыщик хотя и прикладывался периодически к тяжёлой глиняной кружке, но реально не столько наслаждался пенным напитком, сколько слушал. На это пивное заведение Пронин набрёл не случайно. Майор никогда не делал ничего случайно, особенно при проведении следственных действий.

Утром его срочно вызвал начальник строительства Романов, и он явился незамедлительно, понимая, что не прихоти ради хочет видеть его высокое начальство. Однако беседовать пришлось не с начальником строительства, а с его референтом – Александром Меньшиковым. Референт всё норовил отвести взгляд в сторону, и Пронин интуитивно догадывался, что в пропаже комиссии есть и доля вины самого референта.

Сборы были недолгими: инструктаж по мерам безопасности в Одесском квартале, фотографии и анкетные данные на пропавших лиц, экипировка оружием и специальными средствами – и вот он уже на месте ведения следственных действий.

Как только подошва его «Моссельпромовского» ботинка коснулась брусчатки одесской улицы, майор уже знал, с чего он начнёт расследование. Это для непосвящённых лиц кажется, что в большом городе легко затеряться. На самом деле иногороднего можно вычислить в толпе с первого взгляда. Приезжий, как правило, одет не так, как коренные жители, у него много ручной клади, он всё время озирается и ищет взглядом на стенах домов таблички с названием улиц. И даже если он без корзинок и чемоданов, и идёт по нужному адресу целенаправленно, лицо его всё равно напряжено, а взгляд в поиске ориентиров прыгает с предмета на предмет. Все эти мелочи хорошо подмечают люди, которым по роду своей деятельности приходится постоянно находиться на улице – чистильщики обуви, киоскёры, мелкие мошенники, профессиональные воры и уличные музыканты.

Майор окинул улицу взглядом и решительно направился к углу здания, где под кружевной тенью от развесистого каштана скучал продавец мороженого – сухонький благообразный старичок в очках в круглой металлической оправе. Разговорить старичка опытному сыщику не представляло труда, да и сам продавец мороженого был рад поболтать с приятным господином.

Через четверть часа майор уже знал, что интересующие его личности не далее как вчера после полудня проходили по этой улице.

– Странная это была пара! – задумчиво произнёс старичок.

– Почему? – напрягся майор. – Почему странная?

– Так ведь, посудите сами: они друг другу вроде бы как не чужие, а идут порознь. Девушка симпатичная, но не местная.

– Почему Вы так решили?

– Говорит она много, всему удивляется, но только слова её какие-то чужие, и не всё, что она сказала, я понял.

– А её спутник?

– Её спутник мужчина приметный, высокий, статный, но хоть он и одет по последней одесской моде, а всё равно он не местный. Да, и вот ещё что! Очень мне показалось странным, что он с деньгами не совсем уверенно распоряжался, вроде бы как путался в них.

– А чего в них путаться? – удивился Пронин. – Деньги – они и есть деньги!

– Так вот и я о том же, а господин этот неуверенно ими расплачивался, и мелочи у него не было: купюры в бумажнике все крупные, но при этом изрядно потрёпанные. Странно всё это!

– И куда они пошли?

– Так вниз по улице и пошли.

– А куда потом свернули?

– Да никуда они не сворачивали! В конце улицы Моня-музыкант на своей гитарке бренчал, вот они и пошли его послушать.

– А дальше?