Сказки тридевятого округа

– Осторожней, господа! Не наступите на Бессмертного повелителя! – состроив серьёзную мину, произнёс Яков Брюс и все, включая даже хмурого Малюту Скуратова, улыбнулись.

Портал работал целый месяц без выходных и часто без перерывов на обед. Автопоезда и отдельные фуры прибывали уже не только под покровом ночи, но и в любое время суток. Часто начальнику транспортного цеха «объекта» звонили со станции «Москва-Товарная» и просили прислать автомобильный транспорт для разгрузки очередного пришедшего по железной дороге вагона-рефрижератора. Начальник транспортного цеха Ларионов-Кутько не спал ночей и как угорелый метался между «объектом» и товарной станцией, пытаясь обеспечить своевременную разгрузку вагонов и избежать штрафных санкций за простой транспорта. А вагоны всё прибывали и прибывали! В результате чего у начальника станции «Москва-Товарная» создалось впечатление, что именно в Тридевятом административном округе города Москвы находятся знаменитые закрома Родины, о которых так много говорят политики и пишет пресса, но никто и никогда их воочию не видел.

Романов перестал появляться на «особо режимном участке» при поступлении очередного транспорта с прямокрылыми переселенцами и наведывался периодически – пару раз в неделю. Так же поступал и Бессмертный повелитель Са-Ран-Чи, который появлялся на «объекте» и исчезал без предварительно предупреждения. Охранники привыкли видеть его поджарую фигуру на территории склада лакокрасочных материалов, поэтому при его очередном появлении уже не звонили начальнику службы безопасности, а только оповещали дежурного по смене.

Однажды, безоблачным летним утром, Романов, не заходя в резиденцию, отправился к складу лакокрасочных материалов. У входа в подвальное помещение он насыпал горсть золотистых кукурузных зёрен, после чего отошёл за ограждение и стал ждать.

Бессмертный повелитель Са-Ран-Чи появился незамедлительно. Пётр ещё не успел выкурить полностью свою трубку, как за его спиной раздались льстивые слова приветствия. Романов резко повернулся и убедился, что гость остался верен своим привычкам, явившись, как и прежде, в образе Чан-Кайши, только сменил парадный мундир диктатора «банановой» республики на скромный синий китель китайского коммуниста.

– По моим данным, семнадцатого июля предстоит последняя отправка переселенцев, – по-деловому сообщил собеседнику Романов.

– По моим данным тоже, – кивнул головой Чан-Кайши.

– Время нашей совместной работы, определённое договором, подходит к концу, – подытожил начальник строительства.

– Что такое время? Некая таинственная субстанция, которая до сих пор не поддаётся определению, змея, кусающая собственный хвост, – с видом китайского мудреца усмехнулся повелитель насекомых.

– Неужели? – голосом, полным сарказма, удивился Пётр. – А вот для начальника станции «Москва-Товарная» время является строго нормированной физической величиной, которой он измеряет простой вагонов, а потом выписывает мне сумасшедшие штрафы.

– Всё ёрничаете?

– Я уже говорил, что это моя привычка.

– Скажите, господин Романов, дата последней отправки моих прямокрылых подданных выбрана Вами специально?

– Не понимаю Вас! Семнадцатое июля – день расстрела царской семьи, и этот день я воспринимаю как личную трагедию. Для меня это день траура, при чём здесь отправка ваших верноподданных?

– В общем-то, ни при чём, но эта дата навевает какие-то смутные и в то же время нехорошие ассоциации.

– Вам не кажется, что время для сомнений безвозвратно упущено?

– Кажется! Я в этом даже уверен. Меня очень настораживает, что всё складывается на удивление хорошо, или, как говорят русские, без сучки и задоринки.

– Без сучка и задоринки, – поправил его Романов.

– Да? – удивился повелитель Са-Ран-Чи. – Это несколько меняет контекст, но не меняет смысловой нагрузки. Ситуация неожиданно сложилась так, что я вынужден Вам доверять. Говорят, что наша жизнь – рулетка! Можете считать меня фаталистом, но я делаю то, что считаю нужным – и будь, что будет!

– Я приверженец другой поговорки: весь мир театр, а люди в нём актёры.

– Вы это сейчас к чему сказали?

– Да так, собственно говоря, ни к чему. Просто провёл аналогию. Весной был в Москве, и знаете, что меня поразило? Ни за что не догадаетесь! На ступеньках Большого театра какие-то подозрительные личности предлагают москвичам сыграть с ними в напёрстки!

– Вас удивило то, что находятся желающие сыграть?

– Нет, меня удивило несоответствие явлений, этакий диссонанс событий: знаменитый Большой театр и прожжённые мошенники с удивительно честными глазами.

– Вы, господин Романов, что-то стали говорить намёками. Мне это тоже не нравится.

– В таком случае разрешите откланяться!

– До встречи семнадцатого.

Утро 17 июля, вопреки прогнозу Гидрометцентра, было серым, скучным и дождливым. Последняя партия переселенцев на Зелёную планету была малочисленной и занимала пару вагонов-рефрижераторов, пришедших из далёкого Афганистана. К одиннадцати часам содержимое вагонов перегрузили в грузовые автомобили и доставили на «объект».