Сказки тридевятого округа

– А не могли бы Вы напомнить мне, кем именно Вы проходили флотскую службу? – впивался в собеседника взглядом главный кадровик.

– Старшиной второй статьи! – рапортовал бывший флотский.

– И это всё? – ехидно спрашивал Иосиф Петрович, привычно оттягивая указательным пальцем тугой воротничок френча.

– И это всё, – обречённо соглашался собеседник.

– Нет, уважаемый! Это не всё! – торжествовал кадровик. – Я не зря глотаю архивную пыль! Вот, третьего дня справочку обнаружил – маленькую такую справочку, на четвертинке листа помещается, но для меня это очень важный документ! Не хотите взглянуть?

– Какую ещё справку? – холодея от нехорошего предчувствия, вопрошал бывший старшина второй статьи.

– О лишении Вас допуска к секретным документам и снятии с должности судового радиста! А Вы об этом печальном факте, когда устраивались к нам на работу, умышленно умолчали. Спрашивается – почему?

– Так в анкете ничего подобного указывать не требовалось! Да и забыл я уже об этом, Иосиф Петрович, – оправдывался собеседник. – Почитай, полтора десятка лет с того дня прошло.

– Вы забыли, а мы, кадровики, помним! И на заметочку возьмём, так… на всякий случай! Жизнь – она штука сложная, её в анкету уместить трудно, но стремиться к этому надо. Так-то вот, товарищ! Пока можете быть свободны. Пока свободны!

Когда Иосиф Петрович получил сообщение из Управления кадров о необходимости трудоустройства гр. Оловяненко О.Н, то он, как всегда, к выполнению распоряжения вышестоящих органов отнёсся не формально.

Главный кадровик тщательно изучил личное дело кандидата, и выяснил, что Олег Николаевич Оловяненко русский, ранее не судимый, имеет среднее образование, в плену и на захваченной врагом территории не был, однако является участником боевых действий в Горячей точке, имеет ранение, но не имеет специальности. После этого Иосиф Петрович в очередной раз скрупулёзно проверил штатное расписание. По всем параметрам получалось, что трудоустроить Оловяненко на «объекте» нет никакой возможности. Однако Иосиф Петрович был опытным работником, поэтому не торопился писать в Управление кадров официальный отказ, а наоборот, предпринял кое-какие меры, отправил по адресам пару официальных запросов и только после этого записался на приём к начальнику строительства.

Разговор был коротким, но продуктивным.

– Даю добро! – сказал Романов и поставил свою подпись под приказом об изменении штатного расписания. – Название к новой должности придумаешь сам.

– Уже придумал, – довольный собой произнёс товарищ Понаётов. – Если Вы не возражаете, то в штатном расписании данная единица будет значиться, как «комендант специального корпуса».

– Не возражаю! – хлопнул ладонью по столу Пётр. – Устраивай ветерана!

Отдел кадров представлял собой унылое полуподвальное помещение с покрашенными казённой зелёной краской стенами и решётками на окнах. Олег сидел на прикрученном к полу табурете и подробно отвечал на вопросы кадровика с неприятным колючим взглядом и прилизанной чёлкой. Олегу даже показалось, что на груди кадровика тускло поблёскивал орден Ленина, но потом присмотрелся и понял, что это незнакомый ему нагрудный знак, сильно напоминающий орден, с профилем Сталина и стилизованной вместо золотистых колосьев надписью «Кадры решают всё»!

– Значит, говорите, что родственников за границей не имеете? – вопрошал кадровик.

– Не имею, – тихо отвечал Солдатик.

– Это хорошо, – удовлетворённо замечал «орденоносец». – Это правильно. Чего мы в этих заграницах не видели? И в плену из родственников никто не был?

– Не был, – тихо бубнил Оловяненко. – Можете записать, что репрессированных тоже нет.

– Запишем! Всё запишем! Ты мне лучше расскажи, как ты ранение получил.

– А Вам-то это зачем? Или в чём сомневаетесь? – «завёлся» бывший контрактник. – Если сомневаетесь, то можете посмотреть – вот она, нога-то! Одна она у меня, вторая не вырастет!

– Тихо, боец! Тихо! – осадил его кадровик и даже стукнул кулачком по застеленной зелёным сукном столешнице. – Ишь, раскудахтался! Это ты для остальных – герой! А для меня ты сопля зелёная, салажонок, который приказ своего командира не выполнил, поэтому и ребят своих в «зелёнке» положил! Чего замолчал? Скажи, что, не так дело было!

– Не помню я! – сорвался на крик Оловяненко. – Ничего не помню. Очнулся уже в бинтах и без ноги! А насчёт того, что я ребят положил, так за выполнение боевой задачи мы все отвечали одинаково. И не моя вина, что я живой остался!

– Это счастье твоё, а не вина, – вдруг спокойным голосом произнёс «орденоносец».

– Так чего же Вы меня этим счастьем попрекаете?

– Ершистый ты, однако! – вздохнул кадровик. – Ну, это по молодости у всех бывает. Вот поработаешь у нас, оботрёшься, глядишь, через годик из тебя толк выйдет. На вот, держи приказ. С этого момента ты не просто Олег Оловяненко, а самый что ни на есть настоящий комендант специального корпуса.

– Какого ещё корпуса? – опешил от неожиданности Солдатик.