Сказочка дедушки Абдулы

Однако от того что он это понял легче не становилось. Как его искать, где он находится, кто он? Это были только три вопроса из тысячи, мучивших Эвана вечными ночами которые он сам устроил на планете. Теперь день отличался от ночи совсем чуть-чуть, иногда вообще нельзя было понять какое сейчас время суток. Но проблемы никто с него снять не мог, и он думал. В последнее время Эван стал много читать, в его крепость уже давно перетащили всю библиотеку Ватикана, просто раньше до этого у него не доходили руки. Но теперь он подрядил пару переводчиков и они читали ему древние тексты, а те что были переведены на английский читал сам. Ничего о героях он так и не нашел, хотя прочитал настолько малую часть что и надеется особенно не следовало. Все же библиотека была очень большая.

Самое противное во всем этом было то, что он не мог ни у кого спросить совета. Единственный кто знал его тайну был Эмет, но в последнее время он был очень, занят собирая остатки армии. Это тоже было необходимо, потому что на крайний случай Эван решил просто пройти по Земле новой войной и убить всех людей. Хотя и здесь был недостаток и вполне очевидный. Эван точно знал число своей армии, и не сомневался в том, что каждый его солдат героем не является. После своей "Лунной сонаты", как он любил называть полет на Луну, Эван невероятно возрос в силе и теперь чувствовал зло в людях настолько, что мог полностью контролировать их. Они шли на его зов, и готовы были отдать жизнь за своего властелина, но в армии численностью сто тысяч человек герой мог легко затеряться и ударить в спину. Можно было пустить армию в поход не присутствуя лично, но тогда есть шанс ее потерять. Все же число людей в мире еще очень велико — почти двести миллионов, если судить по результатам разведки. И есть хоть и небольшой шанс, что они смогут собрать собственную организованную силу. А тут еще доклады о новых терактах повстанцев. До этого Эван не обращал на них внимания, ведь те в итоге делали его работу — убивали людей. Но в последнее время это стало его слегка беспокоить. Хотя именно что слегка, для Эвана после полета на Луну все стало слегка. Он ел и испытывал легкое наслаждение пищей, пил и слегка пьянел, занимался сексом и получал легкий оргазм. Мысли его текли тоже легко и непринужденно. Это было странное состояние, раньше он подобного не испытывал. Ни в прошлой жизни ни в нынешней.

Иногда ему хотелось развлечься. Раньше в таких случаях он или напивался, или принимал наркотики, или затаскивал кого-нибудь в постель, а чаще все вместе, и в результате пустые бутылки недокуренный косяк или пара дорожек из белого порошка на лакированном столике и мертвый любовник, или любовница лежащая рядом на залитых кровью простынях. Но теперь он возрос в своих потребностях, и такие милые простые вещи его больше не привлекали. Эван сам того не подозревая столкнулся с тем же, с чем в свое время столкнулся ныне мертвый Кровавый Луи. Теперь он пил меньше, наркотики вообще забросил, они не доставляли былого удовольствия, а простой секс казался слишком банальным. Вместо этого у него появилась страсть к унижениям и пыткам. В своих мрачных застенках он замучивал людей до смерти растягивая их на дыбе, или часами изгалялся скальпелем. Были и другие развлечения, например своим шедевром он считал собственный туалет. Его конструкцию он придумал сам, но строили естественно другие. Под уборной устроили небольшую комнатку, и прорубили маленькое отверстие. Туда приводили человека, обычно кого-нибудь религиозного фанатика, или одного из особо рьяных повстанцев, и просовывали голову в отверстие. Потом герметично закрепляли его на уровне шеи, и на этом собственно все. Ну и естественно голова его была в унитазе антихриста. Такая пытка почему-то казалась Эвану очень изощренной — заключенный медленно погружался в фекалии Эвана пока они не доходили ему до носа и он не задыхался. Единственным выходом было, эти фекалии есть, и таким образом ненадолго продлить свое существование. Эвану очень нравилось, когда в первые дни голова, торчавшая в сортире сначала ругалась и проклинала его, потом просила смиловаться и наконец, как ни странно просила накормить чем-нибудь кроме дерьма. Такие заключенные жили недолго, обычно они умирали даже не от того что задыхались а просто от отравления или от нехватки воды. Но был и редкий случай когда один из них прожил целую неделю, и умер от того что Эван его пристрелил. Это был один из немногих оставшихся в живых священников. На него то, что он находится в луже дерьма не производило никакого впечатления, и каждый раз когда Эван приходил и садился на унитаз от только читал ему Библию наизусть. Эвана это поначалу забавляло, потом стало раздражать, и наконец, он не выдержал и в первый раз убил человека из огнестрельного оружия. Ему просто не хотелось дотрагиваться до священника руками.