– Вот теперь только смотри – это солнышко, как петух драчливый, как дракон коварно может быть. Где зазеваешься – считай, пропало. С этим солнышком глаз да глаз нужен.
Не поверил деду Андрейка, солнышку яркому радовался, гулял да загорал, картошки себе в углях пёк да с горящими головешками игрался. А тут вдруг обернулся – а сзади огонь по траве к лесу, к сосёнкам бежит, словно с ним, с Андрейкой, в догонялки играет. Побежал было Андрейка огонь догонять, чтобы затушить, да не тут-то было! Разогнуться нет мочи, так спина на солнышке обгорела, что хоть плачь. Стал он кричать, звать Василько. Прибежал дед, а как с огнём управился и говорит Андрейке:
– Ну что, познакомился со вторым лицом солнышка? Это лицо может быть коварным и жестоким, оно словно стихия огня, стихия разрушения. Вот смотри – лес из-за его жара вспыхнул, спина твоя обгорела, а в огороде, что ты полить забыл, – всё и засохло. Птицы не поют, да и звери в норы попрятались. Вот тебе и второе.
– Дед, а третье лицо какое будет?
– А третье лицо будет жёлтое. Солнышко уже свысока глядит на всё то, что случайно обидело, погубило, и на всё то, что сберегло, стараясь одарить своей последней нежностью. Оно яблочкам подарит спелость и сочность, с листьями попрощается, одарив их новыми нарядами. И лицо это у солнышка – как стихия мудрости и щедрости.
– А нам, людям, такие лица подходят? Или это у солнышка только такие разные лица бывают?
– А ты вспомни себя драчуном – какое лицо тебе подберём?
– Красное, огненное! – засмущался Андрейка. – Я всё понял: невинные, так и от меня страдали. А четвёртое лицо почему у твоей маски бледное?
– Да потому, что солнышко сонное. Свой день, длиной почти в год, закончило, пора и на отдых, до следующего солнечного утра! Это лицо – что стихия покаяния и засыпания.
Пока с дедом жил, на многое Андрейка взглянул другими глазами, многое узнал да через душу свою детскую пропустил. Да и с тех пор Андрейку словно подменили: стал он каждый свой поступок оценивать и лицо к поступку в соответствии подбирать.
История 5
Слёзы несбывшихся надежд
Измождённый погоней, молодой лосёнок убегал от преследователей. Он нёсся через широкое поле туда, где спасительная вода гибкой лентой пересекала природный ландшафт. Но когда лосёнок уже почти приблизился к заветной водной черте, силы его оставили. Он словно подкошенный, обессилев, рухнул на землю у основания росшего рядом с рекой дерева.
Дерево, около которого покинули силы молодое животное, взглянуло свысока на того, кто упал к его крепкому стану. Это была полная жизненных сил в расцвете молодости струящаяся Ива. Она разглядывала лосёнка, любуясь его грацией, очаровываясь каждым изгибом тела молодого животного. А лосёнок лежал смирно, недвижимо, лишь только изредка беззвучно открывал свой рот, словно просил помощи.
Тут Ива вздрогнула. Кроме неё поблизости никого не было, и жизнь прекрасного юного создания зависела только от неё. Но что она может сделать? Она – обычное дерево! Но смотреть на то, как погибает так очаровавшее её юное животное, она не в силах. И тогда Ива протянула к воде свои мощные корни и каждой их клеточкой принялась втягивать в себя воду с ещё большей силой, чем прежде. Она втягивала и проталкивала воду по своим древесным протокам и сосудикам. Всё выше и выше, от нижних веток к верхним. От толстых веток к тоненьким, а от тоненьких веточек к листочкам. И когда достаточно воды стало в листьях, Ива склонилась над лосёнком, опустив свои длинные ветви над ним. И тут, словно чудо, закапал живительный дождь. Тысяча капель из каждой веточки, листочка капали на лосёнка. А тот, не осознавая, что происходит, в полузабытьи, разжимал свои пересохшие губы, с жадностью глотая живительную влагу.
Ива ухаживала за своим подопечным как могла: поила лосёнка, при этом любуясь им; ласкала, слегка поглаживая ветвями его измученное тело; орошала каплями влаги ссадины и ранки, полученные от ветвей в лесу, из которого он бежал. А когда в какой-то момент Ива услышала топот чьих-то быстрых ног и, решив, что это те преследователи, от которых бежал её подопечный, она наклонила свои ветви ещё ближе к земле. Она распушила их в виде шатра, укрывая в них от лишних глаз лосёнка. Бережно, по-матерински заботилась Ива о милом больном. Она закрывала его ветвями всякий раз, когда предвидела грозившую ему опасность, и накрывала листвой в ночную прохладу. Несколько дней подряд она, не зная сна и усталости, боролась за жизнь лосёнка.