Сказочное невезение

Тут до меня дошло, что именно по поводу всех этих людей графиня заявила курьеру, что им самое место в столчестерской гостинице. От такой ее храбрости у меня даже голова закружилась. Я попытался представить себе, как они все набились бы в «Герб Столчестера» или в «Королевского оленя» – а может, и туда и туда, – но воображение мне отказало. Графиня, видимо, поняла, что натворила. Она закрыла руками лицо. Когда инспектор Горинг (дама) подошла и с каменным видом встала с ней рядом, мне показалось, что графиня сейчас упадет в обморок. Еще два инспектора встали рядом с Хьюго – он выглядел чрезвычайно хмуро – и с мистером Сейли, который сразу же пожелтел, а главный комиссар пересек салон и встал у дверей банкетного зала. Те из гостей, кто до того пытался просочиться к этим дверям, тут же поспешно сели.

– Собственные чародеи Королевского Посланника! – объявил мистер Прендергаст, и в зал вошла еще группа неприметных с виду людей.

С ними явилось холодное, чистое жужжание волшебства, чем-то напомнившее мне Странника.

– И, – провозгласил мистер Прендергаст, – по особому распоряжению его величества короля, Королевский Посланник по особым поручениям монсеньор Габриэль де Витт!

«Этого не хватало!» – подумал я.

Габриэль де Витт действительно выглядел устрашающе, Кристофер мне не соврал. Рядом с ним миссис Хейвелок-Хартинг сразу сделалась заурядной. Был он очень высок, одет в какие-то чужеземного вида узкие штаны и черный сюртук – казалось, что росту в нем метра три. Волосы у него были седые, лицо – серое, треугольное, а глаза – такие пронзительные, каких я в жизни не видел. С ним в комнату вошла такая сильная и древняя магия, что у меня загудело во всем теле, а желудок начал проваливаться куда-то к центру земли. Нужно предупредить Милли! – сообразил я. Но тронуться с места не посмел.

После этого я уже не удивился, когда мистер Прендергаст стукнул себя в грудь огромной правой рукой и в свою очередь представился:

– А также я, особый дознаватель короля.

Ну разумеется, мистер Прендергаст – сыщик, сообразил я. Совершенно логично.

Габриэль де Витт медленно шагнул вперед.

– Позвольте пояснить, – начал он. Голос у него был древний, сухой, будто говорило мертвое тело. – Изначально я прибыл в Седьмые Миры в поисках двух моих юных подопечных, которые, похоже, потерялись в этом мире. Естественно, первым делом я отправился к королю и испросил разрешения продолжить поиски в его владениях. Но оказалось, что у короля возникли собственные неурядицы. Похоже, кто-то в этой стране постоянно тасовал вероятности этого мира. В результате происходило столько сдвигов, что все Седьмые Миры оказались на грани того, чтобы впечататься в Шестые с одной стороны и в Восьмые – с другой. Королевские чародеи были крайне обеспокоены.

Мистер Амос, насмерть перепуганный, затряс головой и начал протестующе махать руками.

– Не могло быть таких последствий! – проговорил он.

– Могло, и еще как, – откликнулся Габриэль де Витт. – Уверяю вас, это правда. Я заметил это, как только сделал первый шаг в этот мир. Начались серьезные изменения климата и даже более серьезные нарушения географической структуры: горы уменьшались, моря сдвигались, континенты разламывались, – потому что эти миры подстраивались к соседним. Данные изменения представляют собой столь серьезное преступление в области колдовства, что, когда король попросил моего содействия, я без колебаний согласился. Вместе со своими помощниками я немедленно приступил к расследованию. Первым его итогом стало то, что женщина, называющая себя леди Амос, вчера была арестована, а ее контора в Лудвиче закрыта.

– Нет! – выкрикнул мистер Амос.

– Да, – отозвался Габриэль де Витт. – Полагаю, это ваша жена. И, – он повернулся к Хьюго, – ваша мать, надо думать. Мы собрали достаточно улик, чтобы приступить к арестам здесь, в Столлери. Миссис Хейвелок-Хартинг, попрошу вас зачитать обвинения.

Седая безжалостная дама шагнула вперед. С дребезгом раскрыла официальный документ и почти с таким же дребезгом прочистила горло.

– Роберт Винстенли Генри Браун; Доротея Кларисса Пеони Браун, урожденная Партридж; Хьюго Вандерлин Корнелиус Тесдиник и Амос Рудольф Персиваль Вандерлин Тесдиник, – зачитала она, – вы все четверо обвиняетесь в злостном мошенничестве, использовании волшебства вопреки интересам королевства, подлоге, заговоре и государственной измене. Вы арестованы…

– Не было государственной измены! – произнес мистер Амос.

Лицо его приобрело странный светло-малиновый оттенок.

Граф Роберт – вернее, как теперь выяснилось, просто Роберт Браун – стал в лице примерно того же цвета, что и Кристофер, когда тот прикасался к серебру.

– Я не совершал государственной измены! – сказал он, задыхаясь. – Я сказал Амосу, что больше не буду играть в эти игры. Сказал сразу же, как женился на Антее.

Моя сестра, которая, сразу видно, изо всех сил старалась не разрыдаться, открыла было рот, чтобы что-то добавить, но миссис Хейвелок-Хартинг лишь сурово повернулась к одному из юристов.

– Пометьте, – распорядилась она. – Тесдиник-старший и Браун не признают свою вину.