Сказочное предложение

Алекс не знал, какой сделать выбор, оглядываясь вокруг в поисках подсказки. И тут его внимание привлек коричневый указатель, гласящий, что за углом находится Британский музей. Можно провести остаток вечера там, затерявшись среди мумий и древних скульптур, притворяясь, что сегодня обычный день, а не канун Рождества.

Но музей оказался закрыт. Алекс рассматривал ступени здания, резные колонны, запертые двери и думал о том, что раньше так и не удосужился заглянуть сюда, прожив последние одиннадцать лет в Лондоне. А ведь когда-то каждое лето приезжал в столицу и ходил в этот музей с бабушкой.

Бабушка…

Когда они перестали видеться? Кажется, Алексу не было еще и десяти. А после они не встречались.

От бабушки не приходило ни поздравительных открыток, ни посылок с рождественскими подарками – ничего. Он не спрашивал у отца, куда она исчезла, ведь тот ясно дал понять, что все дело в самом Алексе – такого, как он, любить нельзя.

Но разве это нормально для бабушки – сознательно исчезнуть из жизни своего внука? Если бы она винила Алекса за смерть дочери, то не общалась бы с ним с самого его рождения. А если бы бабушка умерла, отец бы сообщил об этом Алексу.

Картинка не складывалась. Что-то было не так, и Алекс решил выяснить, в чем дело, чтобы исправить ситуацию, вернуть былую дружбу Флоры.

Мать умерла, и потому уже невозможно узнать, почему она не могла его любить, почему покинула сына. Отец вряд ли захочет говорить на эту тему. Так, может, у бабушки найдутся ответы на вопросы, мучающие Алекса? Если бы только суметь ее разыскать!

«Я сделаю это!» – решил он.

Обычно канун Рождества был самым любимым днем в году для Флоры – исполненным радостного ожидания и семейных традиций. Но нынче все будет по-другому.

А если бы она сказала Алексу «да»? Тогда бы они сейчас вошли в дом рука об руку, сообщили всем радостную весть, и в ответ зазвучали бы поздравления, полилось в бокалы шампанское.

Но их помолвка была бы лишь притворством.

Флора глубоко вдохнула, пытаясь обрести спокойствие, но руки все равно дрожали, а живот сжимало в тревожном ожидании. Родители не должны узнать о предложении и последующем отказе. Алекс считал, что они рассердятся на него. А на самом деле виноватой сочтут Флору – за то, что не сказала «да».

Ей захотелось немного прогуляться пешком, собраться с мыслями перед встречей с семьей. Едва такси подъехало к перекрестку нужной улицы, Флора попросила остановить машину:

– Спасибо. Высадите меня тут. Дальше я дойду сама.

Она постояла несколько секунд, вдыхая холодный воздух, затем закинула на плечо сумку с вещами и взяла в руки тяжелые пакеты, набитые подарками. От их веса спина уже на полпути заныла, но Флора решила, что это послужит ей наказанием.

Родительский дом, выстроенный из дерева и красного кирпича, стоял особняком в конце улицы. Его окружал сад с фруктовыми деревьями. Позади дома отец выращивал овощи и держал кур-несушек.

В серых декабрьских сумерках из окон дома гостеприимно струился свет, а из трубы шел дым. Флоре сейчас хотелось одного – уютно устроиться у камина и предаться своему горю. Но вместо этого она нацепила на лицо широкую улыбку, толкнула рукой тяжелую дубовую дверь и, входя, воскликнула:

– Всем счастливого Рождества!

В ответ раздалось:

– Флора!

– Тетя Флора!

– Дорогая!

Тут же ее окружили родные, целуя и обнимая. С нее сняли пальто, взяли тяжелые пакеты из рук, отвели в гостиную, дали в одну руку пирог, в другую – чашку чаю и начали расспрашивать.

– Ну как Австрия? Там был снег?

– Твой шарф выглядит очень мило на той фотографии. Поздравляю, дорогая.

– Где Алекс? Разве вы не летели одним рейсом? Он что, остался в Австрии?

Ну и, конечно, Минерва сразу заговорила о делах:

– Нам нужно обсудить дальнейшую стратегию рекламной кампании. Завтра займемся.

Вот бы вернуться в тихий дом, где нет никого, кроме отца, сесть рядом с ним на кухне, глядя, как он что-то готовит! Тогда бы Флора, возможно, и разоткровенничалась бы. Но вокруг прыгали племянницы, в углу, сияя огнями, стояла наряженная елка, да и никто не задавал неудобных вопросов о том, собирается ли Флора найти нормальную работу, сносное жилье, подходящего бойфренда и, наконец, повзрослеть.

Поэтому она мило улыбалась и болтала о пустяках, попутно наврав, что Алекс просто задержался и должен приехать завтра. Впрочем, это была не совсем ложь, потому что Флора все-таки надеялась, что он приедет на Рождество. Она не могла представить себе этот праздник без Алекса.

И пусть этот мужчина не любит ее так, как она его, и его предложение исходило от головы, а не от сердца, Флора все равно очень хотела, чтобы Алекс приехал. Пусть даже как друг. Ведь друзья в жизни очень важны, ими нельзя разбрасываться.

Нужно поговорить с Алексом по душам, прежде чем он снова замкнется в себе.

Флора сказала, что ей нужно отнести вещи в свою комнату, и поднялась на чердак. Там ничего не изменилось: по-прежнему было две спальни, принадлежавшие когда-то ей и Алексу, и одна общая ванная комната.