Сказы о древних курганах

Мода коллекционировать древние предметы надолго стала бедой археологической науки. Енисейский губернатор А. II. Степанов, человек одаренный, образованный, писатель, буквально заразился этой страстью. Никто теперь не знает его романов, но ученым он известен своей книгой «Енисейская губерния», из которой можно узнать о многих подробностях быта сибиряков начала XIX в., получить любопытную и точную статистическую информацию. Когда Александр Петрович служил губернатором в Сибири, он издавал приказы, запрещающие хищнические раскопки курганов. Однако тогда же полицейским чиновникам он велел скупать все древние находки для своей личной коллекции. По распоряжению Степанова под Красноярском раскапывали курганы, а вещи из них пополняли его собрание ценностей.

Во второй половине XIX в, в Сибири возникают музеи. Теперь они стали скупать древности. Причем продавцу платили больше, если он обстоятельно сообщал о своей находке. И тем не менее открытая ненаказуемая продажа добытого из древних могил приобрела особый размах в конце XIX в. Курганы раскапывали и купцы, и чиновники, но все они, как правило, не доводили дела до конца. Увидев, что это занятие трудное и длительное, «любопытные» предприниматели быстро теряли интерес и прекращали раскопки под предлогом наступившей темноты, дождя или снега. Старые петровские указы, карающие грабителей, давно потеряли силу, хищники перестали таиться. В архиве Московского археологического общества сохранилось письмо некого Иннокентия Бутакова из Тобольска, в котором с нескрываемым цинизмом отражено торгашеское отношение к могильным ценностям типичного кладоискателя: «14 лет, как я занимаюсь раскопками и мною найдено в течение этого времени до 1400. штук предметов, которые были проданы разным лицам. Но как у нас в г. Тобольске покупателей нет, то и мой труд оплачивается самым незначительным образом, а поэтому я решил продавать находки в Россию. Бывали случаи, что у меня брали в Москву и Париж: барон де-Бай купил несколько штук. На основании чего я обращаюсь к Вам с предложением: не желаете ли приобрести мою коллекцию, состоящую из 130 штук…за каждую вещь я прошу по 60 коп., в розницу не продаю. Если желаете купить, потрудитесь ответить по ниже указанному адресу, но, если Вас не затруднит, ответьте поскорее, так как в случае отказа с Вашей стороны, я должен буду писать в Петербург, где имею в виду желающих на мою коллекцию…»^{15}

Среди предметов, которые продавали музеям или частным лицам, вещей из золота не было, однако бугровщики продолжали утверждать, что их находят. В начале XX в. археолог И. Т. Савенков обратил внимание на то, что выкопанное из могил золото продают, как правило, в виде слитков, а не изделий. Ученого естественно интересовало, где именно нашли золото, но вразумительных ответов он не получал. Тогда его осенила догадка: эти «слитки» были не из курганов, за могильное золото выдается то, что добывалось на приисках.

Золотая лихорадка охватила Сибирь давно. Золотые россыпи были известны на громадном пространстве по отрогам Кузнецкого Алатау, Саянского хребта и его склонам к речным системам Енисея и Чулыма. Наибольшим богатством металла в этом районе отличались россыпи по рекам Амыл, Белый и Черный Июсы. С их разработки началась местная золотопромышленность, появилось множество частных промыслов, основанных купцами, чиновниками, отставными военными. На них нанимались рабочие из крестьян и переселенцев. Со всей страны стекались люди на прииски, многие одиночки-старатели и даже целые артели всю жизнь проводили в поисках драгоценного металла. Часто в долинах золотосодержащих песков находились и курганы. Рабочих с приисков охотно нанимали на раскопки, ибо, хотя они «стоили дороже, но были очень внимательны». После указа 1812 г. «О предоставлении всем российским подданным отыскивать и разрабатывать золотые и серебряные руды с платежом в казну подати», казалось бы, выдавать приисковое золото за могильное не было необходимости. Однако с «могильного золота» подать не взымалась. Догадка И. Т. Савенкова вполне вероятна. Возможно, не только в XIX в., но и раньше некоторые старатели, желая сохранить в тайне от ученых-путешественников и местной администрации истинные источники своих доходов, выдавали золото за находки курганах. Этим, в свою очередь, они способствовали распространению мифов о сказочных богатствах древних могильников Енисея.