Скелет в шкафу

Я выстрелил одновременно с Магомедом, тот выпустил в них всю обойму, и все трое рухнули на покрытую пылью и щебенкой землю.

Когда подбежали к машине, он сказал с жаркой благодарностью:

– Ты снова нас спасаешь, друг.

– Сочтемся, – ответил я весело. – Я же не грабить тебе ларек помогал. Садитесь побыстрее!

Подпрыгивая на выбоинах и переваливаясь через камни, внедорожник покатил вдоль улицы, свернул, потом еще пару раз, а когда от опасного места удалились на приличное расстояние, я поинтересовался дружелюбно:

– Где вас высадить?

– Да мы уже в безопасности, – сказал он. – Вон там за развалинами полоса, за которую боевики не ходят. Там ребята из нашего отделения милиции их попросту отстреливают. Город очистить у нас сил нет, но на землю нашего района не пропускаем… Слушай, а ты почему здесь?

– Будешь смеяться, – ответил я, – но у меня почти такая же ситуация. Что-то с этой феминизацией не совсем правильно. Почему это женщин воруют, а не нас?.. Может быть, я предпочел бы, чтобы это меня украли, а женщины ползали в ночи по камням, обдирая локти и колготки, стреляли, рубили и резали, спасая нас?

Он ухмыльнулся.

– Неужели тоже спасаешь женщину?

– Твоя Алиша красивая, – сказал я. – Как горный цветок. А моя страшная. И старая. Но она внучка моего учителя, так что я все-таки должен.

Он сказал с уважением:

– Твой поступок выше. Ты помог мне, я помогу тебе. Только скажи как!

– Дай номер твоего мобильника, – сказал я.

– Обязательно позвони, – велел он. – Я не смогу жить в вечном долгу, у меня будет язва!

Высадив их, я развернулся и начал пробираться уже через незнакомые улицы, ориентируясь по спутниковым снимкам, что ничуть не хуже, чем с навигатором, даже лучше, карты не устаревают, все вижу в живом видео, могу избегать слишком крупных скопищ боевиков.

Странная ситуация, мелькнуло в мозгу меня. Боевики в городе, но стараются не чересчурничать, а милиция ведет с ними позиционную войну. Боевики, объединившись, могут взять милиционеров в кольцо и перебить всех, но тогда силовики подведут к городу тяжелую технику и снова накроют огнем из «Градов» и «Солнцепека», так что сами и пальчика не прищемят, а от людей халифата останется только пепел.

Сейчас же власть в Москве холодно и отстраненно наблюдает, насколько местным жителям уже осточертели боевики с их бесчинствами, чтобы наконец-то начали помогать милиции защищать свой город и свои семьи.

Так что да, расчет верен. Не хотите власти халифата – защищайтесь. А мы поможем, но не будем делать за вас всю работу, чтобы вы нас же и обвиняли за то, что попортили зверям шкуры.

Мимо входа в гостиницу я проехал и припарковал за углом, пусть увидят, что это моя не раньше, чем я открою дверцу, вернулся и быстро взбежал по лестнице.

Хозяин проводил меня очень уж внимательным взглядом, но это и понятно, здесь все так смотрят друг на друга, особенно на незнакомых.

На третьем этаже я шел быстро, но всматриваясь во все спутниковые снимки вокруг гостиницы, вслушиваясь в голоса и крики со стороны улицы.

За дверью тихо, я постучал и сказал громко:

– Ингрид, это я!

Дверь распахнулась, Ингрид выглянула с пистолетом в руке, быстро посмотрела вправо и влево по коридору.

– Пусто, – сообщил я и впихнул ее обратно в комнату. – Не курортный сезон.

Она спросила жадно:

– Что-то удалось?

– Немного, – ответил я скромно. – но теперь знаю, где они спрятали заложницу.

Она вскрикнула радостно:

– Так это же главное! А что ты хотел еще?

– Поесть, – сообщил я. – Со снабжением здесь неважно. Хамона нет. Того, испанского. Правда, есть белорусский…

– В Белоруссии все есть, – сказала она с сарказмом. – Даже бананы и персики растут.

– А здесь в ресторане?

– Какой ресторан? – спросила она. – С ума сошел?.. Здесь законы шариата!..

– Ладно, – сказал я, – все равно нужно будет посмотреть, где перекусить. Не может же столько народа ничем не питаться? Полевых кухонь тоже что-то не заметил…

В дверь вежливо постучали, донесся вежливо-формальный голос:

– Обслуживание!

Я ответил громко:

– Мы ничего не заказывали.

– Да? – сказал голос. – А вот господин Ковальчук из этого номера заказывал роскошный обед.

Ингрид уже открыла рот, чтобы ответить, как я понял по ее лицу, что никакого господина Ковальчука здесь нет, но я сказал громко:

– А-а-а, ну если обед, тогда сейчас открою…

Камера показывает, что с официантом еще двое, пистолеты уже в руках, но от посторонних взглядов сверху прикрыты широкими салфетками. Официант держит перед собой столик на колесах, сверху роскошное блюдо с парующим крупно рубленным мясом в соусе, жареная курица, там же хлеб, зелень, бутылка шампанского, два фужера и порции неких деликатесов на крохотных тарелочках, а на нижней полке что-то прикрытое длинным полотенцем. На мой взгляд, подозрительно плоское, выглядывает закругленный кончик автоматного рожка…

Ингрид поинтересовалась:

– Думаешь…

Я сказал быстро:

– Стань вот там, чтобы тебя увидели сразу. Улыбайся как человек, а не силовая структура… Попробуй как женщина.