Скелет в шкафу

В двух местах вспыхнул огонь и поднялся дым, закрывая все перед нами.

Кто-то сверху, беспорядочно стреляя, прокричал в ярости:

– Да убейте же их наконец!

Я вытащил из сумки гранату, Ингрид только успела повернуть голову, как я выдернул чеку и швырнул вверх на голос.

– Не трясись, там нечему взрываться. Даже рыбок в аквариуме нет.

Она огрызнулась:

– Я не трясусь. Ты только не слишком… Попадешь в стену, тебе же под ноги и отскочит.

– Там нет стены, – сообщил я. – Прямо в проем, там дверь распахнута… А с вожаком банды еще трое.

Взрыв наверху и вспышка показали, что подкатившуюся под ноги гранату в яростном грохоте выстрелов заметить не успели, это даже Ингрид поняла, когда ей под ноги шлепнулась кровоточащая кисть с зажатым в ладони пистолетом.

Я не успел остановить, ринулась впереди меня по лестнице на второй этаж, я приотстал на пару шагов и торопливо стреляю в выскакивающих навстречу боевиков, сам поднимаюсь следом за нею мучительно неспешно, а она вообще как при замедленной съемке, точнее, при замедленном воспроизведении…

Я сам тоже черепаха еще та, это мозг все успевает просчитать за сотую долю секунды, а потом бесится от безделья и начинает рассказывать, из чего стены, как обжигали такой кирпич в Месопотамии, и только время от времени предупреждает, что вот сейчас из дымящегося проема двери покажется такой же медленно двигающийся и орущий человек с автоматом в руках, нужно заранее поднять тяжелый автомат и навести прицел…

Я нажал на скобу, когда из-за откоса дверного проема только-только начал выдвигаться цветной бурнус, и пуля ударила в левую часть лба, когда вся голова боевика еще оставалась за дверью.

В дальнем конце коридора на втором этаже несколько человек бешено отстреливаются, укрывшись за тяжелыми перевернутыми столами и за роскошными кадками с цветами.

Нам на голову посыпались щепки и куски выбитой со стен штукатурки, Ингрид, спрятавшись за выступом стены, заорала дико:

– Не высовывайся, дурак!

– Я умный дурак, – сообщил я и, сопоставив интервалы между выстрелами, высунулся, нажал на курок и тут же отодвинулся обратно.

Движение туда и обратно далось нелегко, мышцы заныли от перегрузки, но, к счастью, Ингрид не смотрела на меня, а у боевиков раздались крик и проклятия.

Я взял предпоследнюю гранату, выдернул чеку. Ингрид крикнула предостерегающе:

– Не добросишь!

– Да я так просто, – ответил я. – Пошалить…

Граната в полете чуть коснулась потолка, но траекторию не изменила. Раздался грохот, Ингрид рискнула выглянуть, баррикадка в конце коридора уже разметана, дымятся щепки и слышны стоны раненых.

Мы пробежали дальше, коридор под прямым углом ушел влево, а оттуда яростно застрочили три автомата, и огонь такой яростный, что не поднять головы.

Я все высчитывал интервалы, дважды ухитрился приподнять руку и выстрелить, а во второй раз еще и увидел, как двое мордоворотов утаскивают дальше по коридору женщину со связанными руками.

На этот раз она без мешка, чтобы двигалась быстрее, я узнал по фотографиям именно Абигель, тридцать пять лет, рост, вес, работает в строительной корпорации и так далее.

– Сволочи…

Ингрид вскрикнула рядом, согнувшись в три погибели:

– Ты чем-то недоволен?

– Все прекрасно!

– Тогда зачем ругаешься? А потом за хлеб будешь браться…

Я нащупал в сумке последнюю гранату, выдернул чеку и, досчитав до четырех, швырнул по невысокой дуге.

Через три секунды грохнуло, кто-то закричал отчаянным голосом, а я вскочил и, стреляя на ходу, ринулся за похитителями.

Ингрид за моей спиной холодно и зло добивает тех, кто еще дергается, никакого милосердия, когда могут выстрелить в спину, а потом я услышал топот ее ног следом за мной.

– Прикрывай, – крикнула она и ринулась вдоль стены, быстрая и злая.

Я бежал следом, вдруг сбоку ощутилась смертельная опасность. Я упал на колено и повернул ствол автомата к двери справа. Еще не закончил движение, как она распахнулась резко, над моей головой прогрохотала очередь, но и я дважды даванул на скобу, и двое боевиков зашатались, опуская стволы автоматов.

Третий боевик в глубине комнаты прицелился в меня из пистолета, но я уже узнал лейтенанта Демидова, который провожал меня к Громову, автомат в моей руке коротко стреканул, и Демидов отшатнулся к стене, а пистолет выпал из простреленной руки.

Я вбежал, пяткой захлопнул за собой дверь, крикнул быстро:

– Шаг вправо, шаг влево… Где заложница?

Он свободной рукой выдернул из ножен десантный нож, я молча выстрелил ему в колено. Он рухнул на пол, раненой рукой инстинктивно ухватился за рану, но тут же привстал и снова выставил вперед нож.

Я выстрелил в кисть с ножом, он вскрикнул, нож выпал. Я повесил автомат на плечо, выдернул из кобуры пистолет. Он люто смотрел на меня снизу, а я сделал шаг вперед и с силой ударил по губам рукоятью пистолета.

Звучно хрустнули выбитые зубы, брызнула кровь из разбитого рта, но он сдержал крик боли, глядя в мое лицо.

– Где заложница?

Он прохрипел:

– Догадайся… ты же профессор…

Я увидел по камерам слежения, что по коридору в нашу сторону бегут двое с автоматами.

– Говори быстро, – велел я.

Он бесстрашно взглянул в темное дуло.