Скелеты из шкафа русской истории

Небольшая личная история. Моя бабушка Валентина Михайловна Смородская (ей, кстати, в том числе посвящена серия «Мифов о России»), была по советским меркам человеком зажиточным. Много лет работала директором школы и даже какое-то время — секретарем райкома партии по социалке. Район, правда, не московский — городок Смела Черкасской области УССР, но и не бедный. Села богатые, райцентр развитый, ухоженный, 60 000 жителей. Жила в хорошей по советским меркам двухкомнатной квартире в самом центре города. Все свое детство каждое лето я проводил у бабушки — два месяца, и вкус украинской клубники со сметаной, шелковицы с дерева прямо под окнами городской пятиэтажки и абрикосов, которые мы просто собирали на тротуарах, потому что все улицы городка были засажены абрикосовыми деревьями, — эти вкусовые ощущения, наверное, останутся со мной на всю жизнь… Но речь пойдет о другом. Квартира у бабушки, естественно, запиралась. Дверь была почти картонная, пустотелая, но зато с замком, правда только одним. И был ключ от замка, от квартиры, где, как известно, «деньги лежат». Ключ тоже был один. На бабушку, на меня, на младшую сестру, на родителей, когда они приезжали. Обычай был простой: выходя, захлопни дверь — и ключ под коврик.

Всё. Система домашней безопасности этим исчерпывалась. Замок был на автоматической защелке — без ключа не открыть, и на тот случай, если ключ все же забыли дома, что происходило с завидной регулярностью, бабушка всегда оставляла открытой дверь на балконе.

Поскольку квартира находилась на втором этаже, балкон — прямо рядом с козырьком подъезда. Забыв ключ, мы просили кого-то из старших мальчишек залезть на козырек — далее на балкон — и открыть дверь изнутри.

Что мальчишки и делали — в секунду и с большим удовольствием. Это были 70–80-е годы, совсем, казалось, недавно… Ту «двушку» после бабушкиной смерти сразу забрало государство, и мы еще складывали ее вещи и книги, как на пороге появились «с ордером на вселение» какие-то новые беспардонные жильцы. Сейчас на всех окнах и балконе той квартирки — толстые железные решетки. Неспокойные нынче времена… А взгляните на блошином рынке на старые советские или того смешнее — дореволюционные замки! На фоне произведений итальянских или английских мастеров они могут вызвать разве что улыбку.

Вспомните эпизод из «Двенадцати стульев», когда Остап Бендер ногтем открывает захлопнувшуюся дверь и впускает в собственную квартиру инженера Щукина. Простите, что же это за замок, если его можно открыть ногтем?! Этот юмористический эпизод Ильфа-Петрова совершенно непонятен людям ни на Востоке, ни на Западе: у них просто нет и не было в те времена таких замков.

Да даже сегодня зайдите в небольшой магазин, на рынок подальше от столичных городов и присмотритесь.

90 % продаваемых замков — это совершенно призрачные изделия. Этакие условные замки, которые открываются если и не ногтем, то уж точно — отверткой.

А зачем принимать более серьезные меры безопасности? Одни расходы да хлопоты. Потому что до сих пор, даже в порядком подзабывшей свою исконную «житейскую честность» провинциальной России, в той самой, с 1985 года многократно обворованной, обобранной до нитки неправедными и бесчестными властями провинции, по-прежнему не так много в домах воруют.

Не так много, как кажется тем, кто судит о жизни по криминальным хроникам центрального телевидения.

И в заключение три небольших эпизода-штриха к этому эссе о «бытовом воровстве», о замках и запорах.

Первый рассказ — можно сказать исторический, из жизни старой Москвы конца XIX века. Недавно перечитал замечательную книгу Гиляровского «Москва и москвичи». Автор много и сочно пишет о самом сердце московского преступного мира — знаменитой Хитровке, территории, где не было никакого права, ни частного, ни гражданского, ни уголовного, где вообще не существовало никаких понятий о «буржуазной морали» и Своде законов Российской империи. Это было самое дно общества, выпаренный концентрат дореволюционного преступного мира. Советская власть смогла уничтожить Хитровку практически за сутки, но для этого требовалась недюжинная политическая воля большевиков, коей не хватало романовской администрации и коей в помине нет в деле борьбы с оргпреступностью в РФ и сегодня.

Но здесь интересна вот какая история. Гиляровский пишет, как однажды он пошел со своим приятелем погулять днем по Хитровке. Этакий экстремальный «туризм по трущобам» был популярен среди друзей Гиляровского, и они нередко просили его провести экскурсии по самым злачным местам. И вот приятель забыл дома папиросы. Дядя Гиляй кликнул какого-то случайного беспризорного мальчишку, одного из сотен снующих по рынку голодранцев, и, сунув ему рублевку (в современном эквиваленте — купюру в 1000 руб.), попросил сгонять за папиросами в лавку. Его спутник стал хохотать: ну все, прощай денежки, тоже, нашел дипкурьера для ответственных поручений. Каков же был его шок, когда минут через пять чумазый босяк вынырнул из толпы с сигаретами и полной пригоршней сдачи.