Скелеты в королевских шкафах

– От баронетства он же не отказался? А тут такие возможности… Я думаю, если вдруг он начнет отказываться, ты его уговоришь. Так что, поручить сообщить тебе, когда он придет?

– Спрашиваешь! А что это ты вдруг озаботился моей личной жизнью?

– В то, что я настолько счастлив, что хочу осчастливить всех окружающих, не поверишь?

– Нет!

– По донесению разведки, твой жених предпочитает женщин страстных и опытных, а у тебя в этом плане никаких подвижек, – усмехнулся Гердер. – А понравиться ему тебе придется. Боюсь, папа недооценивает его нежелание вступить в брак с тобой. Красивая женщина, уверенная в своей привлекательности, всегда больше, чем просто красивая женщина.

– Не думаю, что он с пониманием отнесется к тому, если я достанусь ему не девственницей, – мрачно сказала Олирия.

– Я тоже так не думаю, – поперхнулся кронпринц. – Об этом и речи идти не может! Но ведь и без потери девственности можно неплохо развлечься, не так ли?

«И показать Лиаре, что же из себя представляет этот красавчик на самом деле. Уверен, сестренка, у тебя это отлично получится. Только нужно будет предостеречь этого Граудера от активных поползновений», – подумал Гердер, полностью удовлетворенный беседой с сестрой.

Я с нежностью погладила ткань на юбке – такого платья у меня никогда не было. Еще раз с удовольствием посмотрела на себя в зеркало. Горничная постаралась на славу. Сложная прическа подчеркивала пышность волос и красоту лица. В этом виде я походила на принцессу куда более, чем, например, Олирия. Надо же, как может поднять настроение правильная тряпочка! Еще утром мне казалось, что жизнь разбита, а теперь в ней обнаружились весьма приятные моменты. Эх, если бы к ним еще не прилагалась проблема по имени Гердер, то мне можно было бы даже порадоваться, что я узнала Бирана с такой неприглядной стороны, не успев выйти за него замуж. Впрочем, невеста – это еще не жена, будем надеяться, что за время помолвки с наследником туранского престола появится девушка с такой магией, что ему на другой женится будет просто неприлично. А пока – пореже встречаться и никаких ночевок в этой комнате под голубым балдахином. «Вот отобедаю и потребую, чтобы меня отвезли назад в академию!» – подумала я решительно.

Вошел Гердер и окинул меня восхищенным взглядом.

– Ваше высочество, а что, стучаться в чужую комнату уже считается дурным тоном, – возмущенно спросила я. – А вдруг я еще не одета была бы?

– С удовольствием бы на это посмотрел, – хохотнул он. – И, кстати, мне было бы приятно, если бы ты называла меня по имени и обращалась на «ты». Хотя бы наедине.

– Мне кажется, ваше высочество, пока достаточно того, что я королеву называю мамой. У меня слишком нежная психика, может такого и не выдержать.

Его высочество притянул меня к себе и, глядя в глаза, хриплым голосом сказали:

– А все равно я уверен, что придет тот день, когда ты с затуманенными от страсти глазами будешь лежать в моих объятиях и повторять: «Да, Гердер, да!»

– Нет, Гердер, нет! – Я пыталась вырваться, хотя и понимала, что это бесполезно.

Кронпринц сжал меня еще сильнее, и его сухие горячие губы прикоснулись к моим. И второй раз за день мое сознание нагло сбежало, оставив тело самостоятельно разбираться с возникшими проблемами.

Пришла я в себя от того, что мне под нос поднесли бутылочку с нюхательными солями. Горничная обтирала виски холодной водой. Гердер мрачно смотрел по сторонам. Убедившись, что невеста пришла в себя, он выставил прислугу из комнаты и поинтересовался:

– Ну, и что это было?

– Видите ли, ваше высочество, в тех кругах, где я росла, считается крайне неприличным позволять вольности мужчине, не являющемуся мужем. А вы были чересчур настойчивы.

– Поцеловать собственную невесту – это проявление чрезмерной настойчивости? Ваше целомудрие меня угнетает, инорита. Неужели инор Граудер не удостаивался даже поцелуя в щеку?

– Не удостаивался. У нас не приняты подобные отношения. Провинция, знаете ли.

И мы направились на обед, на котором присутствовали дворяне, приглашенные на празднование середины зимы во дворец, и где и произошло представление ко двору будущей супруги наследника. Надо признать, что дружелюбных взглядов практически не было. Зависть, пренебрежение, даже ненависть вспыхивали на лицах окружающих, чтобы смениться вежливым оскалом, который никого уже не мог ввести в заблуждение. На этом фоне королевская семья была островком миролюбия. Самое забавное, что даже Олирия выглядела весьма довольной, как будто я действительно была ее ближайшей подругой, и она лично подпихивала меня брату. Олина не было, но не в знак протеста против присутствия одногруппницы, просто он как с утра уехал с группой придворных на охоту, так до сих пор и не вернулся. Королева выглядела счастливой матерью, обретшей давно утерянную дочь. Король, казалось, тоже не выглядел недовольным, вот только все время обеда бросал на будущую невестку задумчивые взгляды, от которых мне было совсем неуютно.