Схороните мое сердце у Вундед-Ни

К полудню мы достигли ручья Три-Майл и приготовили себе поесть. Поев, мы разделились на группы. Я пошел с пешими воинами на север. Оставив Вороненка, мы больше не обращали внимания на вождей - каждый действовал, как ему заблагорассудится. Оба отряда достигли форта почти одновременно нам было видно, как они двигались на запад с Вороненком на черном коне. Сигнал - три выстрела - был дан с нашей стороны людьми Целебной Бутылки. После сигнала люди на востоке, юге и западе не спешили подниматься. Стреляя, мы подбежали к строению рядом с другим, большим домом из камня. Вбегая туда, мы увидели возле больших пушек человека, которого все мы знали. Так как мы одни были на виду, он выстрелил в нас - заслышав наши выстрелы, он успел подготовиться. Если бы люди Вороненка стали стрелять после нашего сигнального залпа, они бы убили солдат, встретивших нас. Двое наших людей были убиты и трое ранены, двое из них потом умерли. Мы побежали обратно к ручью, так и не узнав, пошли остальные вперед или нет, однако они пошли, но большие пушки вынудили их отступить на всех направлениях. Если бы мы знали, что они пошли вперед, мы бы стали стрелять одновременно с ними и всех бы убили, так как солдаты находились на большом открытом пространстве между строениями. Мы сражаемся не так, как белые, у которых один командир; мы все стреляем, когда кому вздумается. План броска на здания форта был оставлен, и мы стреляли по окнам, в основном по окнам больших каменных строений - мы думали, что в них много белых.

Нам не было их видно, так что мы не знали наверно, убили мы кого-нибудь или нет. Продолжая стрелять, мы попытались поджечь здания горящими стрелами, но здания не загорались, и мы опять взялись за порох и пули. Прошло два часа после восхода солнца, когда мы обогнули форт с запада и решили вернуться в поселок Вороненка, а сражение продолжить на следующий день...

Около четырехсот индейцев участвовало в этой атаке, женщин поблизости не было. Все они остались в поселке Вороненка. Пищу готовили мальчики десяти - пятнадцати лет, слишком юные для того, чтоб сражаться".

В тот вечер в поселке и Вороненок и Большой Орел были в очень подавленном состоянии, потому что им не удалось захватить Жилище солдат. Большой Орел возражал против новой атаки. У санти не так много воинов, чтобы идти штурмом на пушки солдат, сказал он. Они потеряют слишком много людей, если вновь атакуют. Вороненок сказал, что он позже решит, что делать. А пока всем надо приниматься за работу, чтобы сделать как можно больше пуль; пороху со склада агентства было еще достаточно.

Позднее в тот же вечер обстановка изменилась. Четыреста воинов вахпетонов и сиссетонов - пришли из Верхнего агентства, чтобы присоединиться к мдевкантонам, воюющим с белыми людьми. Вороненок ликовал. Индейцы санти-сиу вновь объединились; восемьсот сильных воинов - вполне достаточно для захвата форта Риджли. Вороненок созвал военный совет и дал точные распоряжения относительно завтрашнего сражения. На этот раз их не постигнет неудача.

"Ранним утром 22 августа мы тронулись в путь, - рассказывает Одеяло Молний, - но на траве было слишком много росы, больше, чем накануне. Так что солнце было уже довольно высоко, а мы прошли еще немного, и, когда мы достигли форта, был почти полдень... На этот раз мы не останавливались, чтобы поесть - каждый нес в своем кушаке что-нибудь съестное и мог поесть среди дня, во время боя".

Большой Орел говорил, что второе сражение у форта Риджли было великой схваткой. "Мы спускались к форту, полные решимости взять его, потому что мы знали, насколько это важно для нас. Если бы нам удалось захватить форт, мы вскоре захватили бы всю долину Миннесоты".

На этот раз, вместо того чтобы дерзко наступать на форт, воины санти, прикрепив в качестве маскировки степную траву и цветы к своим головным повязкам, стали красться по лощинам и ползти сквозь заросли, пока не оказались на расстоянии выстрела от защитников. Горящими стрелами удалось поджечь крыши; затем санти бросились к конюшням. "Во время этого боя, рассказывает Вакондайаманне, - я с южной стороны подобрался к конюшням и пытался добыть лошадь. Когда я выводил ее, в конюшне возле меня взорвался снаряд, лошадь прыгнула через меня и умчалась прочь, сбив меня с ног. Когда я поднялся, то увидел бегущего мула, но был так взбешен, что застрелил его". В течение нескольких минут вокруг конюшни шла рукопашная схватка, однако санти вновь были вынуждены отступить перед сильным огнем солдатской артиллерии.

Вороненок был ранен, нетяжело, но потеря крови ослабила его. Когда он ушел с поля боя, чтобы восстановить силы, Манкато повел индейцев на новый приступ. Двойной заряд картечи скосил устремившихся вперед воинов, атака не удалась.

"Когда бы не пушки, мы бы взяли форт, - говорил Большой Орел. Солдаты бились с нами очень храбро - нам даже показалось, что их больше, чем было на самом деле". (Около 150 солдат и 25 человек вооруженных штатских защищали форт Риджли 22 августа.) В этот день Большой Орел потерял в бою почти всех своих людей.