Схороните мое сердце у Вундед-Ни

План Вороненка заключался в том, чтобы, избегая лобового столкновения с солдатами, зайти в тыл Сибли и попытаться захватить армейский обоз с провиантом. Для этого он сделал большой крюк на север и оказался со своими воинами около нескольких поселений, выдержавших атаки мародеров в предыдущие две недели. Соблазн набега на мелкие поселения породил разногласия среди сторонников Вороненка. На второй день рекогносцировки один из младших вождей созвал военный совет и предложил напасть на поселения для захвата добычи. Вороненок воспротивился. Враги индейцев солдаты, настаивал он, индейцы должны сражаться с солдатами. Под конец совета семьдесят пять воинов присоединились к вождю, затевавшему грабеж. Только тридцать пять верных сторонников остались с Вороненком.

На следующее утро небольшой отряд Вороненка неожиданно столкнулся со взводом солдат в семьдесят пять человек. Звуки мушкетных выстрелов этого отхода с боем услышали отколовшиеся накануне индейцы и бросились назад на выручку Вороненку. В кровавом рукопашном бою солдаты пустили в ход штыки, однако санти убили шесть и ранили пятнадцать своих врагов, прежде чем последние поспешно отступили к Хатчинсону.

Два следующих дня санти продолжали рекогносцировку вокруг Хатчинсона и Форест-Сити, однако солдаты оставались внутри укреплений. 5 сентября гонцы принесли весть о сражении в пяти милях к югу. Большой Орел и Манкато заманили в ловушку солдат Длинного Торговца возле Бёрч-Кули.

В ночь накануне боя при Бёрч-Кули Большой Орел и Манкато незаметно окружили солдатский лагерь, чтобы солдаты не могли уйти. "Сразу же с наступлением рассвета начался бой, - рассказывает Большой Орел. - Бой продолжался весь день и ночь вплоть до следующего дня. Обе стороны сражались хорошо. Белые, сражаясь по своему обычаю, потеряли много людей. Индейцы, сражаясь по своему обычаю, потеряли лишь несколько человек... К середине вечера наши люди стали проявлять сильное недовольство медлительностью боя и неподатливостью белых, тогда по рядам был передан приказ готовиться к атаке лагеря. Храбрый Манкато решил атаковать в час пополуночи... Как раз в тот момент, когда мы приготовились к бою, пришло известие о том, что большое число верховых солдат подходит с востока к форту Риджли. Это остановило атаку и вызвало волнение. Манкато тотчас взял с собой несколько человек из тех, кто находился в лощине, и вышел навстречу подходившему отряду. Манкато сумел таким образом выставить напоказ своих людей, пока индейцы в лощине производили шум, что в конце концов белые подались назад и, отступив приблизительно на две мили, стали строить бруствер. Манкато последовал за ними и, оставив около тридцати человек для наблюдения, вернулся в лощину продолжать бой вместе с остальными. Вернувшиеся индейцы смеялись над тем, как они обманули белых людей, и все мы были довольны тем, что белые не продвинулись вперед и не прогнали нас...

На следующее утро подошел генерал Сибли с очень большим отрядом и мы вынуждены были покинуть поле боя. У нас было время на отход. Несколько наших людей сказали, что они останутся ждать подхода Сибли, чтобы выстрелить по его солдатам, когда они станут пожимать руки тем, кто находится в лагере. Те из нас, кто находился в прерии, вернулись на запад и вниз по долине... Никто нас не преследовал. Пока мы отходили с поля боя, белые стреляли в нас из пушек, но те причинили нам вреда не больше, чем удары в большой барабан. Они лишь производили шум. Мы вновь вернулись через реку к нашим стоянкам у старого поселка, а затем вверх по реке Йеллоу-Медисин до устья Чиппева, где к нам присоединился Вороненок... Наконец пришло известие, что Сибли со своим войском вновь идет на нас... Он оставил письмо для Вороненка в расщепленной палочке на поле боя при Бёрч-Кули, и наши люди нашли его и принесли..."

Послание, оставленное Длинным Торговцем, было кратким и ни к чему не обязывающим:

"Если у Вороненка есть какие-либо предложения, пусть пошлет ко мне кого-нибудь из метисов. Посланец будет под моей защитой, входя в лагерь и покидая его.

Полковник Смбли"

Вороненок, конечно, не поверил этому человеку, уж слишком ловко тот провернул дельце с такой большой суммой, причитавшейся индейцам. Но он решил ответить. Он подумал, что, возможно, Длинный Торговец, живя в Уайт-Рок (Сент-Пол), не знает, почему индейцы санти вступили в войну. Кроме того, Вороненок хотел, чтобы и губернатор Рэмзи узнал о причинах войны. Многие не участвовавшие в военных действиях санти были напуганы тем, что Рэмзи сказал белым жителям Миннесоты: "Этих индейцев сиу нужно или истребить, или навсегда изгнать за пределы нашего штата".

Письмо Вороненка генералу Сибли от 7 сентября: