Схороните мое сердце у Вундед-Ни

"Все наши военные вожди и все наши лучшие воины были тут, рассказывает Большой Орел. - Мы чувствовали, что это будет решающее сраженье в этой войне". Вновь, так же как при Бёрч-Кули, индейцам удалось бесшумно устроить засаду для солдат. "Нам было слышно, как они смеются и поют. Когда все приготовления были закончены, мы с Вороненком и еще несколько вождей поднялись на западный холм, чтобы лучше видеть бой, когда он начнется...

Настало утро, и одна случайность расстроила наши планы. По какой-то причине Сибли не выступил ранним утром, как мы ожидали. Наши воины лежали в своих укрытиях и терпеливо ждали. Некоторые были совсем близко от лагерных укреплений, в овраге, но белые не заметили ни одного из наших людей. Не думаю, чтобы им удалось обнаружить нашу засаду. Казалось, прошло уже довольно много времени с рассвета, когда четыре или пять фургонов с некоторым количеством солдат выехало из лагеря в направлении старого агентства возле Йеллоу-Медисин. Потом мы узнали, что солдаты сами, без приказания, поехали нарыть картошки неподалеку от агентства, в пяти милях от лагеря. Они ехали через степь прямо туда, где лежали наши цепи. Несколько фургонов двигалось не по дороге, и, если бы они продолжали движение, они бы переехали прямо через наших людей, лежавших в траве. Наконец они подъехали так близко, что нашим людям пришлось подняться и открыть огонь. Конечно, тут же завязался бой, однако не так, как мы замышляли. Вороненок видел это и был очень огорчен...

Индейцы, завязавшие бой, действовали удачно, но сотни наших людей не вступили в сраженье и не произвели ни одного выстрела. Они были слишком далеко. Люди, находившиеся в овраге, и та цепь, которая связывала их с теми, кто был на дороге, приняли на себя основную тяжесть боя. Мы, бывшие на холме, делали все, что в наших силах, но нас вскоре оттеснили. Здесь погиб Манкато - мы лишились очень искусного и отважного воина. Его убило ядром, которое было почти на излете, так что он не боялся, а оно поразило его, лежавшего в траве, в спину. Белые напали на нас и выбили наших людей из оврага, и на этом сражение кончилось. Мы довольно беспорядочно отступили, хотя белые не пытались нас преследовать. Мы уходили по широкой степи, но их кавалеристы не последовали за нами. Мы потеряли четырнадцать или пятнадцать человек убитыми, многие были ранены. Несколько раненых потом умерло, но я не знаю сколько. Мы не смогли унести трупы, но вынесли всех раненых. Белые скальпировали наших мертвых, так я слышал". (После того как солдаты изуродовали трупы индейцев санти, Сибли издал приказ, запрещающий подобные действия: "Тела убитых, пусть даже жестоких врагов не должны подвергаться оскорблениям со стороны цивилизованных христиан".)

Вечером этого дня санти разбили лагерь в двенадцати милях от Йеллоу-Медисин, и там вожди держали последний военный совет. Теперь почти все были убеждены в том, что Длинный Торговец слишком силен для них. Лесные сиу должны были сдаться или бежать к своим родичам степным сиу, жившим в степях Дакоты. Те, кто не принимал участия в боях, решили остаться и сдаться, уверенные в том, что выдача белых пленников навеки обеспечит им дружбу Длинного Торговца Сибли. К ним присоединился Вабаша, убедивший и своего зятя Рда-ин-йан-ку остаться. В последний момент решил остаться и Большой Орел. Кто-то из метисов уверил его в том, что, если он сдастся, он будет лишь на некоторое время задержан как военнопленный. Большому Орлу еще предстояло горько пожалеть об этом решении.

На следующее утро, огорченный поражением и ощущая тяжесть своих шестидесяти лет, Вороненок обратился с последней речью к своим сторонникам. "Мне стыдно называться индейцем сиу, - сказал он. - Семьсот наших лучших воинов были разбиты вчера белыми. Теперь нам остается только бежать и рассеяться по долине, подобно волкам и бизонам. Конечно, у белых есть пушки-повозки, конечно, их оружие лучше нашего, и их гораздо больше, чем нас. Но мы все равно должны были разбить их, ибо мы - отважные сиу, а белые - трусливые женщины. Я не отвечаю за это позорное поражение. Должно быть, это дело рук предателей, имеющихся среди нас". Затем он, Шакопи и Целебная Бутылка приказали своим людям разбирать вигвамы. В несколько фургонов, принадлежавших агентству, они погрузили свое добро и провизию, своих женщин и детей и двинулись на запад. Месяц Дикого Риса (сентябрь) был на исходе, близилось время холодных лун.