Схрон. Дневник выживальщика. Книга 4

Никому нельзя доверять. Особенно в Постапокалипсис. Кто вообще такой, этот Пахомыч? Что про него известно? И вообще, наивность Егорыча, который положился на знакомого, живущего в оккупированном городе, конечно, удивляет. Но я-то, расчетливый, продуманный параноик со стажем, каким местом думал?

Блин, сейчас пендосы повяжут Егорыча, найдут мой рюкзак и Сайгу. Не очень хороший вариант. Что происходило в бытовке, я не видел. Через открытую дверь доносилиь обрывки фраз и какая-то возня. Шмонают, наверно, дедов. Походу, придется уработать наглухо весь патруль. Начнем с пулеметчика, упитанного мордатого оккупанта. Главное, свалить его одним выстрелом. Потом те двое выскочат из дома. И возможно, еще есть бойцы в тачке.

Оставаясь невидимым в тени, я высунулся из-за сугроба, бесшумно отогнув щедро смазанный курок, прицелился в голову амера. Люблю хэдшоты. Один выстрел — один фраг.

Револьвер уже был готов исполнить победную мелодию смерти, когда из домика вышли два солдера. Увиденное заставило меня повременить со стрельбой. Вместе с ними на крыльце появились оба деда. Хм, даже не в наручниках. Мирно беседуют, задымили. Хорошо. Не придется убивать этих янки. Не подумайте, что мне хоть сколько-нибудь жаль натовских ублюдков. Просто неизвестно, какие проблемы после этого последуют. Сама миссия может быть под угрозой.

Наконец, Пахомыч передал небольшой сверток. Пендосы над чем-то похохотали, пожали руки старику и отчалили. Хаммер зарычал мотором, разворачиваясь в тесном закутке. Что за хрень тут происходит?

Когда машина уехала, Егорыч завертел головой и тихонько позвал:

— Санек! Ну, ты где, ешкин кот?

— Да здесь, здесь… — я выбрался из сугроба, на ходу отряхиваясь.

— Чево я грил а, Пахомыч? — дед указал на меня трубкой. — Настоящий партизанин. Догодалси спрятаться!

— Хорош, хорош, — с усмешкой кивал сторож.

Я стремительно проскочил между ними, ворвался в домик. Какого хрена? Где моя Сайга и рюкзак? Выскочив наружу, я схватил за шиворот Пахомыча и приставил ко его лбу револьвер.

— Ну, а теперь рассказывай, что за маски-шоу тут было, дедуля?! И где, блять, моя снаряга?

— Санек, а ну, не буянь… — хотел вмешаться Егорыч, но я отодвинул его плечом.

— Ты шо, хлопец? — проскрипел Пахомыч. — Убрал я в подпол твое барахло, как машину услыхал…

— Зачем они приезжали? Ты же говорил, ночью не бывает проверок?

— А… так энто не проверка… за травкою оне приезжають, кады хочют.

— За какой еще травкою? — не понял я.

— Дык, за марьванной!

— Что? — Я убрал револьвер в кобуру. — Ты торгуешь марихуаной?

— Да не, внук энтим занимаецца, а у меня так, перевалочный пункт. Кады у него кончаюцца запасы, внучок ко мне отправлят, покупателей своих. От так вот. Пошли в дом, а то холодно.

— А где ж ты ее берешь, Пахомыч?

— Каво?

— Не кого, а что. Ну, траву эту.

— Так мне привозют энти, ну как их… слово такое мудреное… — Пахомыч задумался. — Толи отщепенцы, толи тунеядцы… в зеленых одеждах ходють оне.

— Может, вегетарианцы? — уточнил я, вспомнив зелёное воинство Белого Брахмы.

— Точно, вегасранцы! — просиял старик. — Оне мне марьванну, а я им товары из города, одежду, лекарства. А солдаты новой валютой с нами расплачиваются. Во!

Пахомыч показал полиэтиленовый пакетик, туго набитый отборными семками.

— Понятно… — пробормотал я, подняв крышку люка и заглянув в подпол. Слава Ктулху, снаряжение на месте. — А покажи мне, что за трава? Ну, просто интересно.

Хозяин полез в сундук. Егорыч, не теряя времени, разлил по кружкам новую порцию спирта.

— Гляди, хлопец, в городе энто, кажись, шишками называють, — Пахомыч развернул сверток.

Я заглянул, ноздри мои хищно расширились, втягивая сказочный аромат. Хм, действительно шишки. Выходит, Спаун ведет тайную торговлю с городом? Откуда еще может взяться ганджубас в разгар ядерной войны? Любопытно, знает ли об этом полковник Уайт?

— Что же вы тогда, — ехидно спросил я, ловко сворачивая самокрутку, — спирт хлещете, не щадя печень? А как же дары природы?

— Шож мы, наркоманы штоле? — насупился Пахомыч, опустошил кружку и, откинувшись на спинку стула, захрапел. Егорыч продержался не намного дольше.

Я еще поразмышлял немного о предстоящих действиях. Различные стратегии разворачивались перед моим внутренним взором. Я пробирался по Кандалакше, лазал по каким-то подвалам, плёл различные интриги, разруливал проблемы, устраивал восстания против пендосов и тому подобное. С лёгкой грустью я добил самокрутку. Да, Дима-травник знает толк в своём деле. Как всегда, отменное качество продукта.

Хм… у меня же еще дома запас, который привёз Вован. Совсем, блин, забыл про бОхи. Можно и не бухать, когда есть такое. Да и Лена будет рада, что я не пью, но всегда весел и доволен, хы-хы.

***

Я шагал по городу в стареньком потрепанном пальто. Лицо укутано шарфом, на голове облезлая ушанка Пахомыча. Старче с утра маялся похмельем, поэтому остался в доме. Да и пока нет в нем необходимости. Пусть отдыхает. Я же отправился на вылазку за сбором информации. Без Сайги, рюкзака, разгрузки как-то хреново. Будто голый. Но хоть тяжесть револьвера на поясе успокаивает душу.