Схрон

Тот стушевался, пробормотал:

— Нет, но обидно же…

— Харлам, — обратился Ромашин к своему телохранителю. — Потолок проверили?

— Есть два вент-люка, прямо над вириалом управления и у стены. Можно будет попробовать.

— Подготовьтесь на всякий случай. У вас будет максимум полсекунды на отстрел люков и еще полсекунды на десантирование и гипноатаку.

— Управимся.

— Иди.

Ромашин вздохнул, жестом предложил всем отойти от двери в зал и перешел на волну связи с Центром:

— Жданов, я Ромашин. Впусти.

Монолитная на вид дверь свернулась валиком вокруг опоры, ушла вбок. Ромашин шагнул вперед и оказался в полной темноте. Дверь за ним бесшумно встала на место, и тотчас же разгорелось небольшое круглое окошко на потолке, освещая фигуру человека, стоящего посреди зала. Невозможно было разглядеть, сколько еще людей прячется в темноте, но Игнат чувствовал на себе их взгляды. Расправил плечи, пристально глянул на того, кто ждал его в конусе света.

Человек был одет в черный комбинезон, скрадывающий движения и делающий его почти невидимым, но лицо, несомненно, принадлежало Павлу Жданову.

— Проходите, комиссар, — раздался его негромкий голос.

Над головой Игната разгорелась панель потолка, осветив комиссара.

Ромашин подошел ближе, остановился, изучая лицо безопасника, отмечая едва уловимую печать инородности. Павел был Павлом и все же — чужим, не тем человеком, которого знал Игнат.

— Что, не похож? — усмехнулся Жданов. — Вы тоже отличаетесь от комиссара, посылавшего меня в Ствол.

— В таком случае вы догадываетесь, что случилось?

— Я попал не в свою Ветвь.

— Совершенно справедливо. И между прочим, не только вы один. До вас у меня гостили Гриша Белый и Федор Полуянов, также заброшенные не в свою Ветвь.

— Это любопытно. Кто-то из наших покровителей ошибся. Однако не будем терять времени.

— Не будем. Заложники живы?

Зажегся еще один квадрат потолка, высветил сидящих у стены зала начальника Центра Льва Косулина, председателя СЭКОНа и двух сенаторов, ухитрявшихся даже в этом положении выглядеть спесивыми представителями власти.

— Эй, комиссар, — брюзгливым тоном позвал один из них, с обширной лысиной и рыхлым лицом. — Нельзя ли побыстрее договориться с этим типом? Мы уже больше часа здесь сидим.

— Сидите пока, — сухо ответил Ромашин, уловив веселый блеск в глазах Жданова. — Отойдем?

Они отошли в глубь зала, к играющей огнями пирамиде пси-вириала.

— Прежде чем мы начнем переговоры, хотел бы задать вам один вопрос. Что есть время в вашем мире?

Жданов, не мигая, вглядывался в лицо Ромашина. Вопрос был для него неожиданным, но спрашивать, зачем это знать комиссару, он не стал.

— Время — понятие статистическое, насколько я помню терминологию темпорфизики.

— Как вы сказали, темпорфизики?

— Разве у вас физика времени называется иначе?

— Да, хронофизика. Но извините, я перебил вас.

— А говорить больше не о чем. Могу добавить, что необратимость времени в нашей Ветви связана с огромным количеством процессов, направленных в одну сторону по законам теории вероятности.

— Что ж, эти понятия у вас и у нас совпадают. Впрочем, иначе и быть не могло. В противном случае вы не были бы Павлом Ждановым. Позвольте еще вопрос? Кем являются в вашей Метавселенной «хронохирурги»?

— Это важно? — голос Жданова похолодел.

— Я понимаю, что вы на их стороне в отличие от нас, но для объективного разбора ситуации ответ важен.

— Мы называем их по-другому — Хранители Равновесия. Хотя это не суть важно. Так же, как название ваших покровителей.

— Те, Кто Следит.

— Для нас они «дестабилизаторы». Но суть дела от разницы в терминах не меняется. Хранитель Равновесия, или «хронохирург», по-вашему, это разумная система типа «грибница». Вас это устраивает?

— Вполне. Меня все устраивает. Дело в том, что мы говорим о разных «хронохирургах». Для нашей Ветви «хронохирург» — разумная система типа «стая». Для мира, откуда к нам прибыли «чужие» Белый и Полуянов, «хирург» — система типа «рой». Улавливаете разницу?

— Поясните.

— Мы имеем дело с целым букетом «хирургов», их соперников, Стволов и прочих сопутствующих деталей. Я хочу сказать, что мы не враги.

— Это… любопытно.

— Теперь слушайте. Необязательно верить мне на слово, тем более что все, мною сказанное, лишь правдоподобная версия событий. Поэтому запаситесь терпением и не отрицайте все с ходу.

— Говорите.

Ромашин, переждав приступ слабости, начал рассказ, длившийся четверть часа. Когда он закончил, Жданов долго молчал, взвешивая все «за» и «против». Он тоже многое знал, кое в чем сомневался, накопил требующую проверки информацию и теперь должен был решить, чему верить.

— Я думал над этим, — признался он наконец. — К сожалению, у меня нет такого консультанта и советчика, как ваш Златков. То есть такой ученый у нас есть, но он далеко не главный реализатор идеи хронобича. Но вы нарисовали картину… страшную! Если только это правда.

— Проанализируйте ситуацию, и вы поймете, что я прав.

— Ну хорошо, допустим. Допустим, существуют Игроки, использующие нас в качестве фигур низкого достоинства. Что нам делать в таком случае?