Скиф-Эллин

Акрополь располагался в скале четырехметровой высоты со срезанными, вертикальными боками, верхушку которой сровняли и построили на ней ромбовидный каменный замок, точнее, очень большой донжон высотой метров двадцать. К единственным воротам, окованным в нижней половине железом, вел наклонный подъемный деревянный мост. В поднятом положении мост будет защищать ворота. Захватить это защитное сооружение будет непросто, но это, опять таки, дело македонцев. Я разделил илу на две половину. Одну послал грабить ближние дома, а вторую еще раз располовинил и поставил по отряду на двух улицах, ведущих к акрополю, так, чтобы не сильно беспокоили лучники со стен его и не сразу были заметны подбегающим горожанам. Бессы оказывались для них неприятным сюрпризом. Если человек не сопротивлялся, его избавляли от материального бремени и отпускали налегке. Так бежать быстрее. Нам пленные не нужны. Наверняка царь Александр заберет их. Поскольку криков, стонов и лязганья оружия не было, горожане не сразу понимали, что бегут в ловушку, приближались вплотную, а потом уже поздно было отступать.

Эта операция продолжалась где-то минут сорок. Поток вдруг иссяк, а затем в другом конце улицы появились македонцы, разгоряченные, заляпанные кровью. Александр Македонский приказал уничтожать всех, кто сопротивляется. Его усердные подчиненные сократили приказ до «уничтожать всех».

— Отходите с награбленным к лодкам и везите в деревню! — приказал я бессам, а сам с пятью бойцами остался прикрывать отход.

Мало ли что взбредет в голову одуревшим от крови солдатам?! Дружественная резня — обычное явление в нынешних армиях, где перемешаны разные народы, с трудом понимающие друг друга, особенно при виде уже собранной, богатой добычи. А я все-таки говорю по-гречески и, надеюсь, известен, как командир Скифской илы.

Македонцев больше интересовал акрополь. Бравые ребята, им лишь бы подраться! Именно такие совершают бессмысленные и беспощадные походы, чтобы потом, если уцелеют, вернуться с пустыми руками в свою старую хижину в горах и рассказать внукам, сколько врагов перебил и мимо какого богатства пробежал.

Часть бессов, погрузив добычу в лодки, вернулась. Мы вместе заняли несколько домов рядом с проломом и начали грабить их с большей дотошностью. В двухэтажном доме с плоской крышей, который достался мне, было пусто, если не считать кур и старого полосатого кота с обгрызенным левым ухом и подранной мордой. Видимо, у него проблемы со зрением и обонянием, потому что смотрел в мою сторону без испуга, реагируя только на звуки шагов. Пол во всех комнатах был мозаичный, в красно-белую клетку. Его давно не обновляли, поэтому на красных клетках образовались плешины. В столовой и на кухне нашлось много посуды, бронзовой и стеклянной. Деревянной была только одна большая миска, да и та снаружи была разрисована разноцветными волнами и покрыта лаком. В спальне на полу возле широкой кровати с ножками в виде лошадиных копыт лежал новый толстый ковер с растительным орнаментом. Уже с этих времен здесь не любят изображения людей, отдают предпочтения абстракции, на худой конец растениям. Может, потому, что люди здесь, за редким исключением, далеко не красавцы, в отличие от той же Греции, где красивых много, и человек, особенно голый — первый объект изобразительного искусства. Я решил, что ковер пригодится в моем хозяйстве. Его можно будет расстилать внутри шатра. В ковер завернули часть найденной посуды. Остальное разложили по корзинам и амфорам. Кур напихали в мешок из конопляной ткани. Забавно было смотреть, как он шевелится, словно живой.

Всю добычу потихоньку перенесли на берег, где погрузили в лодки. Еще часть бойцов уплыла вместе с ней, а остальные пошли со мной к дамбе. По пути подобрали оружие и сняли доспехи с убитых воинов, как тирских, так и македонских. На дамбе почти никого не было. Наверное, саперы тоже ушли за добычей. Зато на берегу у начала ее стоял караул из пары сотен гетайров. Судя по свежему виду, в штурме участия не принимали.

— Показывайте, что несете! — потребовал гетайр в красном плаще, явно из рядовых, таким тоном, словно не знал, что я командир илы.

— Только оружие и доспехи убитых товарищей, — сказал я.

— И всё?! — удивился македонец.

— А зачем собирать для вас добычу?! — задал я встречный вопрос. — Идите и сами потрудитесь.

— У нас другой приказ, — отказался он.

Приказ у них грабить награбленное. Самое приятное дело. Жаль, не каждому удается устроиться на такое. Не будем завидовать, мы и на своем месте неплохо поживились.

Я все-таки на прощанье не удержался от подковырки:

— Не бойтесь, все защитники уже убиты или сдались в плен.

Многие бессы уже подучили македонский вариант греческого языка и поняли, что я сказал. Смеялись не очень громко, но гетайры оценили, прокричали угрозы нам в спины. Представляю, что бы они сделали с нами, если бы узнали, сколько добычи мы заныкали.

35