Скифы и Сфинксы (выпуск №7, 2011г.)

1846

  Перевод В.Хинкиса  Коллаж Кристины Зейтунян-Белоус (Париж, Франция)

Специально для ПО

--------------------------------------------------------------------

ПОртрет

Ольга Адрова о Петре Мамонове

Петр Мамонов – поэт на сцене

Муха – источник заразы, –

Сказал мне один чувак.

Муха – источник заразы?

Не верь это не так!

Источник заразы – это ты.

Муха моя как пряник –

Толстая и блестит

Муха моя как пряник

Имеет опрятный вид

Не то, что ты –

Источник заразы.

Не убивайте мух!

Не убивайте...

Сколько тебя кормил я –

Ругань одна в ответ.

А скольких мух убил я?

Несчастных на свете нет.

А ты все жива?!

Источник заразы!

Вместо мухи прихлопнуть

Надо было тебя.

Прихлопнуть, прищелкнуть ногтем

Но пожалел я

Тебя, источник заразы.

А зря!

Источник заразы...

80-е годы

Фотография Елены Кацюбы

«...Ах, тоска меня треплет, будто афишу,

Расклеив мою душу на днях-столбах».

(поэт-имажинист начала ХХ века

Вадим Шершеневич)

«Сквозь воздух выдолбим мы коридор!»

(поэт-футурист начала ХХ века

Сергей Третьяков)

«Сверхтерпение!.. Транснадежность!»

(Петр Мамонов, поэт-урбанист, 1992)

К сожалению, за актерской славой Петра Мамонова, увенчанной всенародным интересом к фильмам «Остров» и  «Царь», сегодня может потеряться то главное, ради чего 26 лет назад он вышел на сцену, – заявить о себе как о поэте.

Поэта Петра Мамонова тогда никто не знал по одной простой причине: его не печатали,  литература была наглухо замкнута для всего нового, как и сейчас, впрочем. Поэзия уходила в андеграунд. «Мы все без нумера, нас только горсть», – эти строки поэта-футуриста начала века Сергея Третьякова можно смело  поставить рядом со строчками и Мамонова, и, например, Цоя или Башлачева. Поэты шли в рок, чтобы обрести широкую аудиторию и попробовать в рок-поэзии новые ритмы и размеры (это не помешало бы современным поэтам и сейчас). Между тем, в интеллигентной московской семье мамы-переводчицы и папы-инженера на Большом Каретном, в доме, соседнем с тем, где жил в детстве Высоцкий, вырастал новый поэт, личность яркая, неординарная – Петр Мамонов, ставший для нескольких поколений тем же, чем был Высоцкий, – образцом силы, честности, смелости в искусстве. Для многих москвичей выступления Петра в театре «Эрмитаж» и на сцене театра имени Станиславского становились так же, как  выступления Владимира Высоцкого в театре на Таганке, жизненным событием. А ведь Петр был сам себе Юрий Любимов.

Началась же вся эта слава с ухода 33-х летнего поэта в рок-музыку. В начале 90-х он создает акустический вариант знаменитого впоследствии альбома «Простые вещи» с очень яркими урбанистическими текстами, где в качестве метафор, как в стихах ранних футуристов, выступают любые приметы городской улицы, где сам лирический герой сравнивает себя то с «серым голубем», который «грязен и тощ, его шея тонка,  / свернуть эту шею не дрогнет рука, / зато я умею летать», – то с бойлером: «ты думаешь, я согреваю тебя, –  / не надейся, не жди, /  я теку до тех пор, пока длится труба,  / дотеку до конца, – подожди». Начинаются первые успешные выступления в Москве, которые привлекли внимание английского продюсера Брайана Ино, приехавшего в перестройку искать новые таланты в стране, закрытой ранее железным занавесом...

Итак, в 80-е  слово «Звуки МУ» (сразу вспоминается «Простое, как мычание» Владимира Маяковского) становится личной визитной карточкой Петра Мамонова, поэзия которого выходит за рамки отечественной словесности, чтобы влиться в рок и театральную культуру.