Скифы. «Непобедимые и легендарные»

Я уже отмечал, что античные авторы разделяли скифов на «азиатских» и «европейских», а массагетов, которые проживали на территории Центральной Азии, называли еще саками или дахами. Историк Арриан, автор «Анабасиса Александра», прямо указывает, что «саки, — это скифское племя из тех скифов, которые живут в Азии

». Те же древние историки использовали довольно условное деление их на племена — саки-тиграхауда, «в остроконечных шапках», проживавшие в предгорьях Тянь-Шаня, против которых и выступил Кир, а также саки-парасугудам, «за Согдианой», которые проживали в бассейне Аральского моря, в низовьях Сырдарьи и Амударьи, и сражались против войск Александра Македонского. Были еще и саки-парадарайя, «которые за морем», а вот название еще одного племени — саки-хаомаварга, т. е. «варящие хаому», — может быть применительно ко всем названным выше племенам, поскольку хаому (дурманящий напиток) варили все. В наши дни принято считать, что Дахи (Даи) — это общее название союза трех кочевых племен саков (массагетов), живших в Средней Азии в античную эпоху. Территорию, где они проживали, Страбон называет «Скифская Дахае» и располагает там, где обитали племена саков. Именно эти племена воевали в войске Ахеменидов против македонского нашествия — в частности, участвовали в битве при Гавгамелах, а затем сражались против Александра Великого и его полководцев в землях Согдианы и на берегах Яксарта. Курций Руф оставил очень интересное свидетельство о боевой тактике этого народа: «Они сажают на коней по два вооруженных всадника, которые поочередно внезапно соскакивают на землю и мешают неприятелю в конном бою.

Проворство воинов соответствует быстроте лошадей». В дальнейшем, в III в. до н. э., одно из племен дахов — парны, под главенством их вождя Аршака — возвысилось над остальными племенами и вторглось в область Парфии, которая незадолго до того провозгласила свою независимость от Селевкидов. Именно парны основали могучее Парфянское царство, которое встанет стеной на пути вторжений с Запада и о чью мощь разобьется римский натиск на Восток.

* * *

А теперь о причинах, которые побудили Кира совершить поход на массагетов. Действительно, особой логики в нем на первый взгляд нет, куда предпочтительнее выглядит война с Египтом, но если скифский поход рассматривать в контексте Египетской кампании, то все встанет на свои места. Персидский царь собирался идти в долину Нила и соответственно уводил с собой наиболее боеспособные войска, ослабляя другие рубежи своей громадной державы, в том числе и северные. И конечно, его не могла не тревожить ситуация, когда кочевые племена смогут воспользоваться этим ослаблением и начать делать набеги из-за Окса на его земли. Поэтому Кир хотел пригрозить им вооруженной рукой, а если получится, то нанести им такой урон, чтобы надолго отбить охоту к разбойничьим набегам — было неизвестно, насколько долго затянутся боевые действия против Египта. Но был еще один момент, на который указал Геродот, когда писал о землях массагетов: «Зато золота и меди там в изобилии

». Этот момент был наиважнейшим, потому что подготовка похода на Египет требовала значительных средств. Персидский царь не был последним, кто решился поправить свои финансовые дела за счет скифов, в дальнейшем другой деятель подобного рода — небезызвестный Филипп II Македонский — решит сделать то же самое, правда, с несколько иным результатом. Но прежде чем перейти к боевым действиям, Кир решил попробовать средства дипломатические, и к скифам отправилось персидское посольство.

Царицей массагетов тогда была Томирис, вдова покойного царя, и персидский владыка счел возможным вести с ней переговоры на предмет сватовства, надеясь получить без боя то, что хотел взять военной силой. Но трюк не удался, и Геродот прямо указывает, что отказ от предложения Кира послужил поводом к войне: «Однако Томирис поняла, что Кир сватается не к ней, а домогается царства массагетов, и отказала ему. Тогда Кир, так как ему не удалось хитростью добиться цели, открыто пошел войной на массагетов». Над кочевниками нависла очень серьезная опасность — мы знаем, каким страшным и беспощадным врагом был персидский царь, и не было в тот момент во всей Ойкумене никого опаснее, чем Кир Великий.