Скиталец

— Однажды, — промолвил он, — это было давным-давно, я видел хрустальный сосуд с кровью нашего Господа. Он находился во Фландрии, и свернувшаяся кровь вновь стала жидкой в ответ на мою молитву. Я слышал, что есть еще один такой сосуд, в Глостершире, но сам его никогда не видел. Один раз мне довелось погладить бороду святого Иеронима в Нанте, я держал в руке волосок из хвоста Валаамовой ослицы, я целовал перо из крыла святого Гавриила и махал той самой челюстной костью, которой Самсон перебил великое множество филистимлян! Я видел сандалию святого Павла, ноготь Марии Магдалины и шесть фрагментов истинного креста, один из которых был в пятнах от крови — от той самой святой крови, которую я лицезрел во Фландрии. Я собственными глазами видел кости тех рыб, которыми наш Спаситель накормил пять тысяч человек, проверял на ощупь остроту одной из стрел, которой пронзили святого Себастьяна, и понюхал листок яблони из Эдемского сада. В моей часовне, чтобы ты знал, хранятся сустав святого Фомы и петля от крышки той самой шкатулки, в которой волхвы преподнесли ладан младенцу Христу. Эта петля обошлась мне в кругленькую сумму. Так скажи мне, Томас, что за реликвия может быть ценнее, чем все те, которые я видел, и все те, которые я надеюсь увидеть в великих храмах христианского мира?

Томас устремил взгляд на костры, озарявшие склоны, где лежало так много мертвых. Достигла ли душа Элеоноры небес? Или ей суждено провести тысячи лет в чистилище? Эта мысль напомнила ему о необходимости заплатить за поминальные службы.

— Ты молчишь, — заметил лорд Аутуэйт. — Но скажи мне, молодой человек, как ты думаешь, мне и вправду продали настоящую петлю, которая крепила крышку подлинной шкатулочки с ладаном младенца Христа?

— Откуда мне знать, милорд?

— Я порой сомневаюсь в этом, — откровенно признался лорд Аутуэйт, — но моя жена верит. А главное — вера. Если ты веришь, что в чем-то присутствует Господня сила, то Бог для тебя наделит эту вещь частицей своей мощи.

Он умолк, его большая растрепанная голова поднялась в темноте, как будто он принюхивался к врагам.

— Сдается мне, ты ищешь священную реликвию, святыню, исполненную такой мощи, что сам Сатана подталкивает присных своих к тому, чтобы они помешали осуществлению твоих планов. — Лорд Аутуэйт повернул озабоченное лицо к Томасу. — Этот странный священник и его темноволосый слуга — пособники дьявола, как и сэр Джеффри! Этот уж точно служит Сатане, как пить дать!

Он бросил взгляд на галерею собора, где Пугало и его прихвостни отступили в тень, когда из храма вышла процессия монахов в низко надвинутых капюшонах.

— Сатана строит козни, — сказал лорд Аутуэйт, — и ты должен сражаться с ним. А как у тебя насчет денег? Достаточно?

После разговора о дьяволе столь житейский вопрос прозвучал для Томаса неожиданно.

— Есть ли у меня средства, милорд?

— Молодой человек, если против тебя будет строить козни нечистый, то я, как добрый христианин, должен тебе помочь, а в этом мире мало что помогает так хорошо, хоть даже против самого черта, как деньги. Тебе нужно вести поиски, они могут затянуться, и, чтобы довести дело до конца, потребуются средства. Их у тебя достаточно?

— Нет, милорд, — честно ответил Томас.

— В таком случае позволь мне помочь тебе.

Лорд Аутуэйт положил на груду камней мешочек с монетами.

— И может быть, ты возьмешь в свои поиски спутника?

— Спутника? — Томас, и без того смущенный, совсем растерялся.

— Не меня! Не меня! — рассмеялся лорд Аутуэйт. — Я слишком стар для таких приключений. Просто хочу помочь старине Уилли Дугласу. Священник, который, как я полагаю, убил твою невесту, убил и племянника Уилли, так что у Дугласа на него зуб. Он хочет отомстить и просит, нет, умоляет, чтобы брату погибшего позволили отправиться с тобой.

— Но ведь он же пленник?

— Пожалуй, да, но молодой Робби вряд ли стоит того, чтобы его выкупать. Оно, конечно, несколько фунтов можно содрать и за него, но в сравнении с тем, что я получу с его дяди, это такая мелочь, что и говорить не стоит. Нет, по мне, так куда лучше, если Робби отправится с тобой. Ему, знаешь ли, очень хочется найти того священника и его слугу, так что тебе бы он пригодился.

Томас промолчал, и лорд Аутуэйт принялся его убеждать:

— Он славный малый, этот Робби, ты уж мне поверь. У меня на людей чутье. Славный парнишка, толковый. И, как мне говорили, неплохой воин.

Томас пожал плечами. В данный момент его все это не слишком заботило: да пусть с ним едет хоть пол-Шотландии.

— Он может сопровождать меня, милорд... если только мне вообще будет позволено куда-то отправиться.

— Что ты имеешь в виду? О каком позволении речь?

— Приор запретил мне покидать город! — с горечью ответил юноша. — Забрал мою лошадь.

Томас имел в виду лошадь, которую привел ему отец Хобб и привязал у монастырских ворот.

Его светлость рассмеялся.

— И ты будешь слушаться приора?

— Я не могу позволить себе лишиться доброго коня, милорд, — возразил Томас.