Скитания ворона

Ah, j 'ai oublie de te poser une question, si tu savais jouer aux echecs. J'aurais bien voulu que tu apprennes ce jeu a notre fils. Je vous imagine assis sur la veranda en train de deplacer ces petites pieces magiques et il fait si silencieux chez nous, si caime, parce que je ne viendrai jamais vous deranger. Pourvu que tu rentres Ie plus vite possible… ou moi, je…"<"А знаешь, я все-таки так и не смогла ни с кем быть после тебя, понимаешь, это какое-то психическое заболевание. Или ты отравил меня собой. Есть и неплохие парни и даже очень хорошие, но как только начинается тема любви и близости, ты как будто встаешь рядом со мной, и у меня пропадает всякое желание. Мне даже жалко всех, кто ухаживает за мной. Они, дурачки, надеются и страдают совершенно напрасно. Я твоя, Нил, даже если пройдет вся жизнь в ожидании, но я точно знаю, что наш поезд опять застучит по рельсам, и мы будем смотреть в окно, пить чай из стаканов, помнишь, в таких смешных железных подставках, и вспоминать и смеяться, конечно, смеяться, что так глупо все у нас было в прошлом. А венчаться мы будем в Париже, я непременно надену белые перчатки, и маленькие девочки в кружевных платьях будут нести букетики из флердоранжа. Да, я забыла тебя спросить, умеешь ли ты играть в шахматы. Я бы очень хотела, чтобы ты научил нашего сына. Я так и вижу, что вы сидите на веранде и двигаете эти волшебные фигурки, и дома тихо-тихо, потому что я вам не буду никогда мешать. Только бы поскорее ты вернулся… или я…" (франц.)>.

Нил стоял у парадной в оцепенении, потом поднял голову и посмотрел наверх, но увидел только руку, которая бросала листы бумаги.

— Lise!!! Use!!! Non! Tu prendras froid! Je cours<Лиз!!! Лиз!!! Нет! Ты простудишься! Я бегу… (франц.)>… — почему-то по-французски прокричал Нил и рванулся в парадную.

Монументальный лифт не работал, и он бегом взлетел на шестой этаж. Палец вжался в кнопку звонка.

— Кто там? — послышался, наконец, сонный старушечий голос.

— Бандероль. Ценная.

Дверь в бывшую квартиру Яблонских, соединенную с его каморкой тем самым балконом, на котором стояла Лиз, чуть приоткрылась. Этого было достаточно.

Нил отпихнул мелкую старушонку и рванулся по знакомому коридору.

— Караул! — заголосила старушонка. — Бандиты!

Из туалета вынырнул какой-то лысый субъект, по увидев несущегося прямо на него Нила, занырнул обратно.

На кухне тетка уронила чайник.

Нил со всей силы надавил на шпингалет и распахнул балконную дверь.

На балконе Лиз не было. В комнате — тоже. Только вещи разбросаны, будто после лихорадочного обыска.

В ванной тоже никого.

Через открытую балконную дверь Нил услышал крики и женский визг.

Он перевесился через грязные перила и посмотрел на улицу…

Летя по лестнице вниз, он расталкивал народ, высунувшийся из своих каморок на доносившиеся с улицы вопли.

Он поднял ее почти невесомое тело и, не понимая, что делает, понес по улице. Люди шарахались, в разные стороны, машины тормозили рядом, но Нил не видел и не слышал ничего…

— Руки! — гавкнул мент, и наручники больно стянули запястья.

В крытом кузове было темно, разило перегаром и блевотиной. Холод лютым ознобом заколотил всего Нила. Он опустился на пол и закрыл глаза.

«Я не смогу научить его играть в шахматы, потому что его нет, а теперь не будет никогда…»

Нил завыл зверем, но никто не слышал его крика.

* * *

— Корбо, на выход! С вещичками!

— Не журись, паря! — осклабился беззубым ртом вертлявый субъект с проваленным сифилитическим носом. — В «Крестах» лафа тебе будет, ребята там фартовые, француженок любят.

— Ты, Дуст, не того на измену сажаешь. — Неопрятный грузный бродяга высморкался в пальцы, обтер руку об штаны. — Не видишь, фраерок с вольтами, ему твои подначки до фени… На-ка конфетку, милай.

Он достал из кармана добротного кожана, принадлежавшего прежде Нилу, барбариску в мятой, облепленной табачными крошками обертке.